Дитя дракона (ЛП)

Я хочу либо бежать, либо сказать им «да, я все исправлю», но я не могу сделать ни того, ни другого, и я знаю это. Змай в течение многих лет пытались и преуспели только в том, чтобы найти способы дольше сохранять урожай свежим. Я даже этого не могу пока сделать. Эпис был основным экспортом планеты до войн и Опустошения. Учитывая, что наш народ исследовал эту галактику и обнаружил, что она недостойна заселения и не содержит развитых цивилизаций, это знание, вероятно, утрачено. Планеты, полные людей, которые зависели от эписа, вероятно, все погибли, когда поставки были отрезаны.

Розалинда подходит к Лэйдону и встречается с ним взглядом. Они долго молча смотрят друг на друга, а затем он с кивком отходит в сторону. Затем она подходит ко мне и берет меня за руки.

Когда я встречаюсь с ней взглядом, от нее ко мне перетекает сила и уверенность.

— Делай, все что сможешь, — говорит она. — Каждый должен будет сделать свой выбор и бросить кости.

— Хорошо, — тихо говорю я. — Мы сделаем все, что в наших силах.

Глава 22

КАЛИСТА

— Я должен пойти один, — говорит он в миллионный раз, отрываясь от заточки своего лохабера.

— Мы обсуждали это.

На самом деле мы обсуждали это с ним в течение двух дней.

Он возвращается к своему занятию.

— Тогда останься здесь, — говорит он через несколько мгновений.

— Нет! — я говорю. — Я не собираюсь сидеть здесь и переживать, вернешься ты или нет.

— Я буду переживать о тебе, — говорит он, качая головой. — Я и сам справлюсь.

— Я в этом не сомневаюсь, но ответ все равно отрицательный. Сейчас я здесь, мы вместе, и мы сделаем это вместе.

Он вздыхает и встает, убирая лохабер в ножны за спиной. Он улыбается, и я отвечаю ему тем же, затем он протягивает руку, и мы выходим, чтобы встретиться с остальными.

— А есть еще такие, как ты? — спрашиваю я импульсивно.

Этот вопрос уже давно вертелся у меня в голове, но я не решалась его задать. Я прочла в библиотеке все, что могла, но с учетом деталей работы и помощи в том, чтобы другие устроились и не делали глупостей, у меня было мало времени. Он тихонько шипит, звук, который, как я поняла, он издает, когда не знает, что сказать.

— Да, — говорит он наконец.

— Где? — спрашиваю я, волнение растет.

— В других городах.

— А есть… женщины?

— Нет, — говорит он. — Лишь горстка мужчин пережила Опустошение.

Я не знаю, что на это ответить. Некоторое время мы идем молча, пока я обдумываю полученную информацию. Когда мы подходим к дверям снаружи, где мы собираемся встретиться с остальными, он останавливается и поворачивается ко мне, беря меня за обе руки.

— Они опасны. Если они увидят женщин, то украдут их. Ты — величайшее сокровище. Они захотят заполучить тебя и таких, как ты, для себя.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, и во мне кипит страх под тяжестью его слов.

— На Тайссе осталось мало прекрасного. Все было разрушено во время Опустошения, разрушено нашим высокомерием и глупостью. Если другие увидят тебя или таких, как ты… — он замолкает, проводя пальцами правой руки по моей щеке.

— Они их похитят?

Он кивает.

— Как ты сделал со мной? — я смеюсь, но его глаза расширяются от удивления.

— Нет!

— Я шучу, — говорю я. — Понимаю. Нам придется это выяснить. Предупрежу остальных, чтобы они держались поближе к городу.

Он медленно кивает, явно все еще думая об этом. Затем мы выходим на яркое солнце и видим, что остальные ждут нас у статуи-фонтана. Розалинда стоит впереди, все еще одетая в белое, которое, как всегда, безупречно. Должно быть, это какая-то магия позволяет ей быть такой совершенной. Ни один волосок не выбился из ее прически, и ни единого пятнышка на ее одежде. С ней трое мужчин, включая Гершома. Я закатываю глаза, видя его. Он такой осел. У него на бедре нож, а его седеющие волосы спрятаны под какой-то тряпкой. Он властно оглядывается по сторонам, как будто он здесь главный, и по неведомым мне причинам двое других мужчин, похоже, подчиняются ему.

— Готовы? — спрашиваю я Розалинду, демонстративно игнорируя Гершома.

— Да, — говорит она.

К боку у нее пристегнут меч. Я улыбаюсь и показываю на него.

— Идешь подготовленной?

— Лучше, чем ничего, — отвечает она, кивая на лохабер Лэйдона.

Мы идем к пещере, куда Лэйдон приводил меня раньше. Мурашки танцуют у меня в животе, пока мы едем по красному песку. В прошлый раз Лэйдон был серьезно ранен, пытаясь собрать эпис.

Конечно, сейчас с нами целая команда, но я видела, что может случиться, и беспокоюсь.

Пока мы идем, никто не разговаривает. Я позаботилась о том, чтобы все они посмотрели видеозаписи и имели некоторое представление о тех трудностях, с которыми мы столкнемся. Мы должны добиться успеха. От этого зависит выживание нашей группы. Вход в пещеру быстро приближается, и когда я вижу, как он маячит перед нами, мое сердце бьется быстрее. Я крепче сжимаю руку Лэйдона, и он кладет свою ладонь поверх моей. Он улыбается, и это успокаивает меня, хотя я знаю, что ситуация не изменилась. Его уверенность подкрепляет меня.

Мы останавливаемся у входа, и все собираются вокруг Лэйдона. Он осматривается и хмурится.