Дитя Дракулы

Разумеется, приедет лорд Артур, а с ним Джек Сьюворд. Они двое завершили путешествие по стране, в ходе которого уничтожили ряд заразных очагов, подобных обнаруженному нами в Уайлдфолде (хотя и не таких крупных). Мне дали понять, что работа была весьма кровавая и утомительная, но эти двое, ясное дело, выполнили ее с полным самообладанием. Сейчас доктор вернулся к своей практике. Ему потребовалось несколько месяцев, чтобы оправиться после кошмара, приключившегося с ним в прошлом году, но в конечном счете он выздоровел и стал почти как новенький. Ну а благородный лорд вернулся к своим обязанностям в верхней палате.

Приедет также американский детектив, Джордж. По словам отца, он все еще очень слаб и передвигается в инвалидной коляске. С ним будет подруга, Руби Парлоу. После Рождества у них свадьба.

И будет еще один гость. На его присутствии настоял я. В конце концов, это же мой день рождения. Артур все устроил. Надавил на рычаги. Говорит, все-таки есть свои преимущества в том, чтобы снова быть важной шишкой.

Так что к нам присоединится тот старый актер, мистер Морис Халлам, – во всяком случае, на первую половину вечера. От его тюрьмы до нас добираться долго, и рядом с ним будет неотлучно находиться надзиратель. Я хочу поблагодарить мистера Халлама за то, что он сделал. Думаю, в нем еще осталось много хорошего, хотя сам он в это не очень верит. Я хотел, чтобы сегодня вечером мы все собрались вместе, все оставшиеся в живых.

Почему-то это казалось важным. Как ни странно, отец согласился со мной. Мы поднимем тост за профессора – и в память всех, кто уже не с нами.

* * *

Позднее. Какой счастливый вечер, самый счастливый за долгое время. Присутствовали все приглашенные. Еду и питье нам по предварительной договоренности доставили из деревни, и праздничный ужин удался на славу.

Артур и Джек оба в отличной форме, и отец был рад их видеть. Мне кажется, доктор тоже подумывает о помолвке, хотя собравшейся компании он ничего такого не сказал. Кто его избранница, никому из нас не известно.

Вслед за ними прибыл Джордж Дикерсон – в инвалидной коляске, которую вкатила в дом Руби Парлоу. Они двое выглядят по-настоящему счастливыми.

Я рассыпался перед американцем в извинениях за то, что мне пришлось сделать с ним той ужасной февральской ночью.

– Не беспокойся на сей счет, мой юный друг, – сказал мужчина в инвалидной коляске. – У тебя не было другого выбора. Теперь я это понимаю, честное слово. И я снимаю перед тобой шляпу, мастер Харкер, за твое мужество и здравомыслие.

– Но все же, мистер Дикерсон… – начал я.

– Довольно, довольно, – быстро вмешалась Руби Парлоу. – Поверь мне, Квинси. Он все понимает.

Джордж лучезарно улыбнулся, выражая свое согласие с Руби, пожалуй, с несколько излишним энтузиазмом.

Я хотел бы сказать гораздо больше, но возможно, оно и к лучшему, что нас тогда прервали.

Следующим прибыл мистер Халлам, в сопровождении сурового, дородного, лысого мужчины, чьи карманы позвякивали при каждом шаге. Актер горячо пожал мне руку.

– Вы поступили правильно, мистер Халлам, – перво-наперво сказал я, поскольку прежде не имел такой возможности: мне не разрешали ни навестить его в тюрьме, ни написать ему. – Я обязан вам жизнью. Вся английская нация, сэр, в огромном долгу перед вами.

Он печально улыбнулся:

– Ах, Квинси, дорогой мой, возможно, один раз я и вправду поступил правильно, но ведь не счесть случаев, когда я обнаруживал крайнюю недальновидность.

– Может быть, я еще слишком молод, чтобы знать это наверное, – сказал я, – но мне кажется, жизнь нам дана среди всего прочего и для того, чтобы мы научились здравому смыслу, чего бы нам это ни стоило и пускай сколь угодно поздно.

Похоже, мой ответ удивил мистера Халлама.

– Надеюсь, вы правы, молодой человек. Искренне надеюсь.

Стоявший около него тюремщик странно посмотрел на меня и отступил на пару шагов.

Тут отец спустился вниз и попросил всех к столу. Мы последовали приглашению, и ужин прошел просто замечательно. Беседа текла совершенно непринужденно, и мне казалось, будто в нашей славной компании происходит что-то вроде процесса исцеления. Отец, с тихой гордостью отметил я, за весь вечер не выпил ни капли крепкого спиртного.

Только после того, как с едой было покончено, мы наконец позвали к столу маму. Она теперь не переносит вида и запаха любой человеческой пищи, а потому ждала в сумраке подвала, когда мы управимся с ужином.

Все были очень рады ее видеть, хотя и немножко напряглись при ее появлении, что вполне объяснимо. Когда она вошла, мужчины встали (за исключением Джорджа Дикерсона, разумеется). Странно, но сейчас мама выглядит моложе, чем раньше, и гораздо внушительнее. Двигается она с кошачьей грацией.

– Спасибо всем, что пришли, – сказала она, ослепляя всех своим очарованием.

Сейчас она практически ничем не отличалась от любой хозяйки дома, приветствующей своих гостей. Мама села во главе стола, рядом с отцом. Гости существенно (если не полностью) расслабились.

– Я хотел бы предложить тост за всех друзей, которых с нами больше нет, – сказал Артур.

– За профессора, – сказал я.