Дитя Ее Высочества (СИ)

- А я вас и предупреждать не собираюсь, дорогая. А просто ставлю перед фактом. Мне ваши выкрутасы надоели, - он наклонился над трогательно миниатюрной принцессой, бережно убирая за ушко выбившийся локон. - Поэтому две недели, следующие за окончанием торжеств, вы проведете в монастыре Благодати. Молясь о скорейшем даровании Матерью наследника. Вам все понятно?

- Ты не посмеешь, урод! - прошипела разъяренная Ларелла взбесившейся коброй.

И тут же, опомнившись, затрепетала веером перед лицом, скрывая гримасу ярости. Придворные, исподтишка разглядывающие влюбленную пару, единодушно сошлись во мнении, что Его Высочестве шепнул суженной на ушко нечто столь же неприличное, сколь и приятное…

- Посмею, моя прелестная стерва. Еще как посмею, - Дарин одарил жену таким взглядом, что дамы едва в голос не завыли от досады и дикой ревности. - Точнее, уже посмел. О вашем паломничестве будет заявлено на сегодняшнем ужине. Вы же славитесь набожностью, не так ли, милая? Поэтому ваш кортеж будет крайне скромным. И сопровождать вас, кроме охраны, будут лишь две сестры из монастыря, которые и исполнят роль ваших горничных. А пока - развлекайтесь.

Дарин снова поклонился, нежно целуя пальчики Лареллы, и с силой сжав их так, что она действительно побледнела без малейшего притворства, прошептал.

- И запомните на будущее, ваше высочество. Я готов многое терпеть. Но вот рога мне определенно не идут.

- Просто вам до сих пор не дарили рогов, достойных вашего положения, - заверила его красавица сквозь сцепленные от боли зубы. - Поверьте, я постараюсь вам обеспечить поистине роскошный экземпляр.

- Я сказал, а вы слышали, - поклонился принц.

- Взаимно, - очаровательно улыбнулась принцесса.

Стоило Его Высочеству скрыться за кустами, как к Лорелле поспешила ее неизменная наперсница, властным жестом приказав остальным придворным оставаться там, где ни стояли. И жест этот был, действительно настолько властным, что ослушаться его не посмели. Хотя дамы и кавалеры видели, что юная супруга явно смущена. И причину заалевших щечек хотели знать все.

У некоторых из присутствующих красавец имелись предположения, основанные на собственном опыте, что такого мог сказать Великолепный Дарин невинной девушке. И при себе они эти предположения оставлять не собирались. Надо же предупредить о грозящей опасности друзей? Поэтому придворные, несколько разочарованные невозможностью получить объяснение из первых уст, занялись своим любимым занятием - начали строить догадки, которым непременно суждено было переродиться в сплетни. А сплетням, по закону, установленным историей, предстоял стать обоснованными фактами и свидетельствами очевидцев.

- Мать всеблагая! Что это животное сказал?

Ахнула подбежавшая Арна, разглядев блестящие от самых настоящих слез глаза Ее Высочества. Даром, что это были слезы крайней ярости, а не разбитого сердца. Пожалуй, в таком состоянии подругу герцогине приходилось видеть нечасто. И, обычно, после таких расстройств, у служащих мертвецкой прибавлялось работы.

Потому что нежная Ларелла, как и все венценосные особы, страдала крайней забывчивостью. Отомстив и из-за свойственной ее тонкой душе доброты и сердечной чувствительности, забыв об этом мгновенно, она мстила снова. А если мстить уже было некому, то в расход шли друзья, близкие и родные обидевшего. Просто принцесса по природе своей была существом открытым и чувства свои в глубине сердца хранить не умела.

- Арна, - не без труда выговорила принцесса - голос ее слушался плоховато, - Дорогая моя Арна! Ты обязана найти способ, как посадить этого козла на короткий поводок. Используй любые методы, задействуй всех фрейлин, но найди. И тогда проси у меня что хочешь. Все твои желания я исполню.

- На поводок кобелей сажают, - растерянно протянула герцогиня, - козлов обычно в загоне держат.

- А кобелем он никогда не будет, - отрезала уже вполне пришедшая в себя принцесса. - Я ему необходимый для кобелизма орган собственными руками откручу. Все, действуй!

Нежная Арна, присев в почтительном реверансе, не без страха смотрела на подругу. И возражать не решалась. Неожиданно, до герцогини дошел смысл фразы «сделать или умереть». На нее снизошло понимание, что если она не исполнит, причем, в ближайшее же время, повеление госпожи, то лучше самой себе вырезать сердце. Ложкой. Все равно это будет куда гуманнее, чем то, что сделает с ней трепетная Ларелла.

А в это самое время, когда до герцогини доходил весь ужас ее теперешнего положения, герцог Анкала, попятившийся от своего брата и упершийся спиной в живую изгородь лабиринта, тоже боялся рот раскрыть. Хотя обычно юного блондина заткнуть было совсем нелегко. Вот только трупик ни в чем не повинной левретки, не вовремя повстречавшейся принцу, говорил о том, что иногда умнее держать язык за зубами.

И, кстати, по поводу того, можно ли шпагой срубить голову, Далан до сих пор был не уверен. А вот в том, что это оружие способно перерубить пополам небольшую собачку, он только что убедился самолично. По крайней мере, его брату подобный трюк удался с первого раза.