Дитя Гетеи

– Вы голодные? – спросил Кесарий. – Мне, кажется, подкрепиться вам не помешает. У нас свежая поставка, повара в восторге, – с этими словами он повел гостей в обеденный зал Обители.

Обед был простой, но очень вкусный. Густой, пьянящий ароматами трав, суп, мясное рагу с картофелем, свежеиспеченный хлеб и молодой сыр.

– Я помню, что ты любишь сок, – с улыбкой сказал Лонгин и поставил перед гостями целый кувшин апельсинового сока.

Норт наполнил стаканы.

– Вы даже представить не можете, как помогла нам ваша девочка, – сказал тиорианец, садясь напротив.

– Это я как раз могу, – отозвался Норт.

– Если бы не она, не знаю, сколько бы мы еще топтались на месте с этими фантомами, – он провел рукой по лицу, было видно, что он устал, им самим едва ли удалось отдохнуть после перехода.

– Нам предстоит многое обсудить и объяснить, а время поджимает, – снова заговорил Лонгин и к ним присоединился Кесарий.

– Суд Главного Совета проходит в зале собраний, там есть правило единое для всех, которое гласит: «Пусть входящий сюда откроет сознание».

Тэя опустила ложку в миску с супом и с тревогой посмотрела на Норта.

Тиорианцы переглянулись.

– Тебе нечего бояться, – заговорил Кесарий.

Тэя смотрела на Норта с нарастающим смятением.

– Все, что происходит в зале собраний, там и остается, ничего не предается огласке и ничего не покидает его стен, – заверил Кесарий.

– Она не может открыть сознание, – твердо сказал Норт.

– Она должна, иначе никак, – тихо сказал Лонгин. – Мы знаем, – он посмотрел на Кесария и тот кивнул. – Вашей девочке ничего не грозит, – заверил Норта тиорианец.

Сатторианец сам пребывал в смятении.

– Если вы знаете, то понимаете, чем это может кончиться, – сказал он сухо.

– Она здесь по делу Фобоса, остальное Совет не волнует, мы умеем отделять одно от другого. Ей не зададут ни одного лишнего вопроса, и никто не проникнет в ее сознание – такое просто недопустимо и вне закона. Малейшая попытка будет пресечена, и рискнувший сделать это будет предан не менее суровому суду, – твердо сказал Лонгин.

– Хорошо, но если хоть что-то пойдет не так, я от вашей Обители камня на камне не оставлю, – сатторианец переводил тяжелый взгляд холодных глаз с одного тиорианца на другого.

Ему нравились эти ребята, но при возникновении малейшей угрозы его это не остановит.

– Когда тебя пригласят, ты зайдешь в зал, – заговорил Кесарий, – будет сложно – на тебя обрушится поток информации, но мы будем рядом и поможем, – заверил девушку тиорианец. – Мы выступим твоими поручителями, как люди, работающие с тобой и знающие тебя, и ты просто ответишь на вопросы главы Ордена.

Тэя медленно кивнула.

– Теперь поешь – нагрузка будет нешуточная, тебе понадобятся силы, – Лонгин кивнул на остывающий обед.

Тэя доела все, уже не чувствуя вкуса. Внутри нее дрожала каждая клеточка. Раскрыть сознание…

– А если я его не раскрою? – спросила она тихо.

– Тебе его раскроют, и тебе это не понравится, – покачал головой Кесарий, – Стражи зала обучены делать это, и они не церемонятся.

Стражи зала… Это не успокаивало.

Норт, чувствуя это, снова применил хорошо работающий прием. Тепло и ощущение покоя окутало ее словно покрывалом, и через пару минут румянец вернулся на ее побледневшее лицо, а плечи расслабленно опустились. Тиорианцы внимательно наблюдали за процессом.

– Потрясающе, – пробормотал Лонгин.

– Что? – встрепенулась вмиг успокоившаяся Тэя. – Что-то произошло?

– Нет, – заверили ее тиорианцы под тяжелым взглядом северянина.

Кесарий бросил взгляд на массивные часы с маятником, стоящие в обеденном зале.

– Нам пора, – сказал он и встал.

Остальные поднялись следом.

* * *

Хорошо, что их сопровождали тиорианцы. Тэя совсем не смотрела под ноги, поглощенная созерцанием всего, что было вокруг. Арки, колонны, лестницы и анфилады, все как в замках раннего средневековья. Гобелены с библейскими сюжетами и не только, на каких-то были сцены охоты, на каких-то изображались мифические животные… Рассмотреть и осознать все было просто невозможно во время их спешного прохода через все это великолепие.

И вот перед ними тяжелые двери зала. Они открыли их и вошли, оказавшись в небольшом изолированном помещении – словно переходная камера шлюза, мелькнуло у Тэи. Два тиорианца стояли по бокам от входа в сам зал, оба в длинных одеяниях, и руки их были спрятаны в рукава крест-накрест. Они внимательно смотрели на вошедших. Тэя прочитала витиеватую вязь над дверью: «Открой сознание, входящий, ибо истина не должна быть сокрыта».

Тэя еще раз обернулась на сопровождающих ее людей. Те кивнули.

Девушка закрыла глаза, и с нее начали одна за другой сходить защиты и оболочки. И вскоре она засияла совершенно невероятным светом. На лицах Стражей не дрогнул ни один мускул. Кесарий и Лонгин завороженно любовались совершенно потрясающим зрелищем.

– Как ты прятала все это? – пораженно пробормотал Кесарий.

– Годы тяжелых тренировок, – сухо сказал Норт. – Полагаю, с оружием туда нельзя? – спросил он, возвращая всех в материальный мир.