Дитя ярости

Потом она оторвала девочку от груди и опустила на пол. Патрик немедленно подскочил к ней с брошенной куклой, тихо шепча ей нежные слова.

Элиана пробралась мимо них и направилась к столу, за которым сидел Хоб. Ярость раздирала ее на части, подобная ударам хлыста.

– Зачем ты это сделал? – Она головой указала на Линнет, которая теперь лежала, как в люльке, в руках Патрика. – Зачем ты заставил ее пережить это снова?

Хоб невозмутимо смотрел на нее.

– Она сама хотела, чтобы я записал ее историю, чтобы она ее не забыла.

– И сколько у тебя уже подобных историй?

– Одна тысяча триста двадцать пять. Я исписал двенадцать тетрадей. Через нас проходит много людей, и у каждого своя история. Некоторые из них хотят, чтобы я их записал. Другие сами записывают их для меня. – Хоб глубоко вздохнул. – Думаю, что кому-то надо знать обо всем этом. О тех несчастьях, через которые прошли все эти люди. Даже если это будем знать только мы с Патриком.

Элиана с презрением смотрела на потрепанные страницы тетради.

– Пустая трата времени, – почти выплюнула она, – писать истории о живых мертвецах.

Выходя из комнаты, она услышала, как Линнет окликнула ее:

– Мама?

Элиана выбежала в тесный темный коридор, завернула за угол и прислонилась к стене. Сердце ее бешено колотилось, руки тряслись. Они сжала кулаки и сунула их в карманы, крепко прикусив язык.

Все это было ошибкой – не стоило покидать Орлин, заключать сделку с Саймоном, тащить с собой Реми. Безумный, неосмотрительный поступок.

Обнаружив, что мать исчезла из своей постели, надо было сразу бежать к лорду Аркелиону и просить его помочь вернуть ее домой.

Я не позволю этому чувству поглотить меня.

Она верой и правдой служила Империи многие годы, не так ли?

Я не позволю поглотить себя…

Может быть, этого будет достаточно, чтобы они приняли ее назад – достаточно той информации, которую она уже собрала и карты Королевской пещеры, которая теперь была запечатлена в ее памяти.

– Кажется, у Ужаса Орлина все-таки есть сердце, – произнес Саймон, появившийся из-за угла так бесшумно, что она невольно вздрогнула.

Элиана заставила себя издать тихий смешок, пытаясь быстро сообразить, что делать. У него не должно возникнуть никаких подозрений, или он пристрелит ее на месте.

– А что, это так сложно представить?

Саймон легко прикоснулся к ее локтю, и нежность этого прикосновения поразила ее. Тепло его тела, согретого огнем, слилось с ее собственным жаром.

– Пойдем, – почти шепотом произнес он. – Я отведу тебя в твою комнату.

Они шли молча, и, когда подошли к двери, Элиана умудрилась выжать достаточно слез из своих глаз. Она повернула к нему лицо, надеясь, что он их заметит.

Мать всегда говорила, что ее красота может облегчить ее работу в качестве наемницы Империи, а может и принести вред.

На сей раз ее привлекательная внешность сработала ей на руку. Она заметила, как изменилось его лицо – почти незаметно, но от нее это не ускользнуло. В его взгляде были нежность и желание.

Ее захлестнула волна злорадного торжества.

Прощай, Волк. Пусть смерть найдет тебя в момент твоей величайшей радости.

– Реми всегда говорит, что для меня еще не все потеряно, даже после всего, что я сделала, – тихо сказала она, постаравшись добавить в интонацию нотку отчаяния. – Не думаю, что он прав. – Она рассмеялась, на глазах ее блестели слезы.

Саймон переступил с ноги на ногу с неуверенным видом, а потом обхватил ее лицо своей большой загрубевшей ладонью. Его прикосновение было таким нежным, что в груди Элианы что-то защемило, несмотря на ее твердое намерение убить его.

– Такие люди, как мы, сражаются не ради новой жизни только для себя, – произнес он тихо. – Мы сражаемся ради надежды на новую жизнь для всех.

Затем он приоткрыл дверь в ее каморку и отошел в сторону.

– Спокойной ночи, Элиана, – произнес он и, бесшумно проскользнув мимо нее, растворился в темноте.

Элиана вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Когда она оказалась внутри, выражение ее лица стало каменным, впрочем, как и сердце.

Она смахнула слезы с глаз и осторожно потрясла Реми за плечо.

– Реми, немедленно просыпайся.

Он повернулся и проворчал:

– Эл, ну что еще?

– Тихо. Вылезай из кровати и надевай сапоги.

– Зачем?

– Мы уходим. – В темноте ее злая улыбка была не видна, а голос был исполнен доброты. – Саймону нужна наша помощь в одном очень важном деле.

Глава 19 Риэль

«Моря и реки! Дожди и снега!

Утолите нашу жажду, очистите нас от зла.
Полейте живительной влагой наши поля и сады.
Поглотите недругов наших, уберегите нас от беды»

Заклинание Воды, впервые произнесенное святой Неридой, покровительницей Меридиана и магов воды

Условия испытания были просты.