– Сдаёшься, Вейя? Только настоящему воину по силам оседлать хищника! – его хохот отражается от скал, а олень встаёт на дыбы, сбрасывая незадачливого седока прямо в грязь. Ну и поделом ему!
Джейме исчез, и я увидела, как лежу на боку со стрелой в груди. Синяя кровь струилась из раны и сливалась с кровью Грисса. Словно со стороны я глядела на девушку, очень похожую на меня. Она умирала. Я умирала.
– Сколько у неё времени? –
спросил Джейме надтреснутым голосом.– Пара суток. На большее у меня не хватит ресурсов, –
ответила мама. Она была взволнована, но в тихом голосе слышалась решимость.– Чем мы рискуем больше всего? –
Джейме отвернулся, не в силах смотреть, как девушка в очередной раз содрогается от боли. Хотела бы я тоже отвернуться, чтобы не видеть, какой беспомощной была. Не видеть, как умираю.– Он поможет, в этом я уверена. Но мы не знаем, как поведёт себя её организм, когда она попадёт в Фильтр. Сердце может не выдержать, или лёгкие откажутся воспринимать очищенный воздух. Это будет мучительная смерть, гораздо хуже, чем сейчас, –
глубокая морщина пролегла на бледном лбу мамы. Казалось, она взвешивает шансы и решает, как её дочери будет лучше умереть.– Мы должны попытаться, ты же знаешь! Это лучше, чем ничего не делать. Мы не можем потерять её. Я не могу…
– Джейме умоляюще посмотрел на маму. Так это он уговорил её отправить меня в Фильтр? Из-за него я попала в ловушку, из которой едва смогла выбраться? Но… зачем?– Ей сотрут память. Она не будет помнить тебя, нас, ничего вообще. Оливейя никогда не вспомнит, что любила тебя, никогда не назовёт меня мамой. Это будет уже другой человек,
– казалось именно это пугало маму больше всего. То, что я стану другой. Что ж… я действительно изменилась и теперь совсем не похожа на девушку, которой когда-то была. – Она будет всё равно, что мертва, Джейме. Это будет уже не Оливейя. Просто девушка, похожая на неё. Ей дадут другое имя, другую жизнь и другие воспоминания. Ты всё равно потеряешь её, так или иначе. Ты готов к этому?– Я хочу, чтоб она жила, хочу дать ей этот шанс. Я буду любить её, буду ждать. Она сможет полюбить меня снова,
– Джейме сжал кулаки и решительно вышел из-под навеса. Ветер донёс его шёпот. – …Должна жить.Через щели между листьями проникали бурые капли. От влажной земли, словно ядовитое дыхание, поднималась испарина, превращаясь в густой туман. Девушка, лежащая под навесом, жалобно застонала. Стон перешёл в крик. Этот крик невыносимой муки походил на вой умирающего зверя, от него хотелось закрыть уши и кричать в ответ, лишь бы заглушить жуткие звуки.
Привязанные руки начали биться в припадке, а ноги засучили по влажной простыне, покрывавшей широкую лавку. Капли крови выступили в уголках губ девушки и тонкой струйкой стекли за уши. Мама отшатнулась и затянула узлы на верёвках, удерживающих тело. Моё тело.
– Прощай, Оливейя.
Глава 4
Просыпаться в незнакомом месте с дикой головной болью стало уже традицией. Мало того, ещё и лес влиял на меня странным образом, стирая границы прошлого и настоящего. С каждым днём я всё больше сходила с ума, пытаясь определить, настоящие ли мои воспоминания. Ведь я могла до сих пор лежать под навесом со стрелой в груди и видеть сны. Или остаться в лаборатории под воздействием лекарств: воспоминания и ощущения легко создаются учёными.
Утешало только одно – приступы удушья больше не сковывали дыхание. Может ли это означать, что я всё-таки выбралась? Что действительно дышу воздухом лесов Сильберейи?
– Она очнулась. Передай остальным, что пленники готовы предстать перед вождём, – донёсся мужской голос откуда-то слева от меня.
– Именем Ириса! – ответил ему другой.
– Да будет так!