Дитя клевера

– Это значит, что мы с тобой совершенно случайно встретили то, на поиски чего многие другие люди тратят всю свою жизнь. А еще это значит, что самой судьбой нам предначертано быть вместе. Ты и я! Разве не этого ты хочешь больше всего на свете, а?

– Опомнись, Сол! Сколько времени ты меня знаешь? Всего ничего! Что ж ты так гонишь лошадей? Не торопи события…

– Знаю-знаю! Обычно я чертовски терпелив! Честное слово! То, что творится со мною сейчас, совершенно не похоже на меня. Не веришь, можешь спросить у моей мамы. Она подтвердит. Она тебе расскажет, как уже несколько лет наблюдает за моими попытками приручить павлина, который живет в нашем саду. Каждый день я пробую приманить птицу, заставить ее подойти и взять из моих рук зерно, но она категорически отказывается даже приближаться к тому месту, где я сижу, поджидая ее. Но я терпелив, у меня бездна терпения, и я дождусь этого счастливого момента, несмотря на то что у павлина ужасно вздорный характер. Тяжелый! Он хитер и коварен…

– Точно как наша миссис Харрисон.

– А кто это такая?

Дот покачала головой, давая понять, что сия особа к их разговору не имеет отношения. Сол замер на сиденье, продолжая сверлить Дот своим сверкающим взглядом. Но выражение его лица было строгим и открытым. Он действительно не кривил душой.

– Да, в чем-то ты права. Быть может, я действительно чрезмерно тороплю события. Но вот тебе факты! Мне уже двадцать два года. Предположим, я проживу до восьмидесяти пяти лет. И тогда у нас с тобой в запасе остается всего ничего, каких-то шестьдесят три года. Подумай сама! Каких-то ничтожных шестьдесят три года! А дальше – все! Сама мысль об этом приводит меня в ужас. Потому что это так мало! Жалкие крохи времени нам суждено прожить на одной планете вместе.

Он обхватил ее руками за плечи.

– А сколько времени ты считаешь «много»? – тихо спросила она.

– Мне нужна вечность! Не больше и не меньше! Целая вечность рядом с тобой!

Дот прикусила нижнюю губу. Сладостная истома разлилась по ее груди. А ведь она даже не подозревала, что на свете существует такая любовь.

Сол протянул к ней руку, пытаясь унять дрожь в пальцах и снова обрести ровное дыхание. Казалось, что его сердце с каждым очередным вздохом поднимается все выше и выше к горлу. Он смотрел на лицо Дот, и оно расплывалось перед его затуманенным взором, и он отчаянно пытался поймать ее в фокус, чтобы видеть каждую черточку. Но вот его рука осторожно коснулась ее белоснежной кожи. Они оба прекрасно понимали, что будет дальше. Понимали, знали, что так предопределено свыше, и все равно страшились того, что будет. Его пальцы словно пробили брешь в том пространстве, которое все еще разделяло их. Дот вдруг до сердечной боли захотелось почувствовать всю тяжесть его тела на себе.

Дамбу прорвало!

Все барьеры остались позади, они перешли Рубикон и даже удовлетворили первичное любопытство.

Дот задрала голову к его лицу и получила в ответ поцелуй, горячий, решительный, прямо в губы. Каким же сладким показался ей этот поцелуй. Какое-то время она не отстранялась от Сола, жадно вдыхая в себя запах его тела и чувствуя жар его трепещущей плоти, прижимающейся к ней.

Но вот она снова медленно, словно нехотя, повернулась к нему лицом. Он осторожно прошелся пальцами по ее щеке, и снова его прикосновение вызвало в ней сладостный озноб по всему телу. Она с нежностью поцеловала подушечки его пальцев, а потом взяла его руку и положила себе на грудь. Сол рывком поднялся со стула и, не выпуская ее руки из своей, молча потянул за собой по направлению к широкой лестнице, которая вела уже непосредственно в личные покои.

– А вдруг твои родители сейчас вернутся?

– О нет! У них это мероприятие наверняка затянется допоздна. Но если хочешь, я перепроверю!

Дот молча кивнула в знак того, что хочет. А Сол между тем открывал дверь за дверью. Они прошли целую анфиладу роскошно обставленных комнат, Дот едва успевала замечать подробности интерьера. Везде нарядные бархатные шторы на высоких окнах с изящными переплетами, огромный холл, такие же огромные, поистине необъятных размеров диваны в каждой комнате рядом с массивными каминами, облицованными мрамором, роскошные ковры ручной работы на полу и везде обилие книг. Но их наверняка никто не читает. Она вдруг вспомнила, как охарактеризовала Солу тогда, на вечере, всю ту публику, которая живет среди такой неслыханной роскоши. «…Какое у них там воспитание? Они, поди, и читать-то не умеют!» Она зябко поежилась от этого воспоминания. Неужели она могла сказать такую гадость? И всего лишь месяц тому назад!

– Как видишь, путь свободен! – весело воскликнул Сол, увлекая ее в боковой коридор.

– Но вдруг они все же вернутся? Твои мама и отец? – продолжала упорствовать Дот. Ей совсем не хотелось, чтобы официальное знакомство с родителями Сола состоялось при таких, мягко говоря, незапланированных обстоятельствах. И уж совсем не хотелось удирать через черный вход, словно какой-то мелкий воришка.