Дитя леса

⁃ Давным-давно, – поёт Главная мать. Она стара, груди лежат на дряблом животе, руки покрыты пятнами. Она выносила и выкормила много сестёр, и скоро уступит место следующей Главной матери, – боги спускались в мир смертных по лунной лестнице, а мы, лисицы, служили прекрасной богине Цукиёми в её небесных чертогах. Цукиёми всегда брала с собой одну из любимец прогуляться по земле и разрешала принять женский облик, чтобы быть ей подругой. Богиня скидывала шёлковые одежды, вынимала жемчужные заколки из волос, облачалась в простые одеяния, входила в людские дома. Позволяла себе любовь, недоступную в небесных дворцах. Боги вели долгие беседы, пили напиток бессмертия, наполнялись могуществом, но не знали страсти. Цукиёми любила землю за возможность чувствовать. Лисицы радовались счастью госпожи, и следили, не обратили ли боги взоры сквозь пелену звёзд и темноту ночи, сквозь соломенные или каменные крыши, сквозь тонкие покрывала на влажных от любви телах, не узнали ли в женщине, уснувшей на мужской груди, богиню. Возвращаясь в небесный дворец, Цукиёми угощала лисиц божественным напитком, даруя бессмертие в благодарность за верную службу.

Гул нарастает, пар поднимается с поверхности вод, Туман окутывает тебя. Мать подаёт знак войти в источник, ты поджимаешь хвост, ступаешь осторожно.

– Благоденствие закончилась, когда новый избранник предпочёл лисицу. Она стояла позади богини, вошедшей через врата в красный дворец, вслед за ней склонилась в поклоне перед наследным принцем. Цукиеми долго смотрела с Луны в его душу и видела там добро, разум его поражал спокойствием, воинская доблесть превосходила подвиги многих богов. Цукиеми сбежала к нему тёплой осенней ночью. Вплела звёзды в причёску, подкрасила глаза сумерками, губы красками заката. За ослепительной красотой богини принц разглядел служанку. Лисица глянула на принца и в сердце зародилось неизвестное чувство. Осень роняла листы, во дворце среди сотни наложниц вздыхала Цукиеми. А принц и лисица встречались в саду. Душа принца тянулась к скромной девушке, хвосты, что раскрылись как первоцветы в лесу, не смутили его. Но ничто не скроется от неба. Боги, исполненные ликования и притворного сочувствия, шепнули Цукиеми о наглости служанки. Проклятие разгневанной богини обрушилось на лисицу. «Отныне и навеки ты лишаешься души. Ты и твои товарки обречены скитаться в лисьих обличиях и мечтать о возращении в мои чертоги. Вернуться сможете лишь вновь обретя душу. Оттого будете пожирать чужие, стремясь заполнить пустоту. Что было любовью, станет голодом». Напрасно принц предлагал богине царство. Тщетно лисица умоляла её смилостивиться и пожалеть невиновных подруг. Невыносимый голод проснулся в ней. Вырвала она сердце любимого и впитала его душу без остатка. После вернулась в истинный облик и укрылась в далёких пещерах, где дала жизнь новой лисице, и наблюдала, как звёздами падают с небес её сёстры.

Юко, ты чувствуешь, как пробуждается голод? Зарождается в животе, требует крови. Вспоминаешь танец Акаме, заманившей человека? Три ночи ты не могла уснуть, не могла принять.

Туман обволакивает с головой, и ты молишь, чтобы он разорвал тебя. Не желаешь поддаваться голоду. Опадает шерсть, тисками крутит лапы, нос утрачивает чутьё, зрение пестрит яркими пятнами. Ты оглядываешь себя, завёрнутую в кокон вод. Такой ты будешь, когда обретёшь второй хвост: высокая грудь, тонкая талия, длинные ноги, чёрные волосы. Лишь глаза не изменились, Юко, цвета охры, почти золотые. Главная Мать благословляет тебя.

⁃ Мы докажем богине, что не соперницы ей. Больше никогда не сойдёмся с человеком, и вновь будем служить у порога Лунного замка.

Ночью тебе впервые снится цветной сон: ты плачешь над источником, воды его смешиваются со слезами и остывают, Луна смотрит на тебя через око в потолке пещеры, она знает, что ты скрываешь.

Юко мчалась к деревне. Лес удерживал её, цеплялся ветками, подставлял корни, тяжёлый живот замедлял бег. Она мелькала тенью между стволов, Главная мать дала ей шанс, она должна успеть. Но Акаме уже в доме, нюх подсказывал: Акаме приняла вид Юко. Ярость подступила к горлу, Юко зарычала, она хотела обернуться волком, завыть, чтобы старшая сестра поняла, она близко. И не только сестра. Чтобы услышал Шин.

Он впустил Акаме в дом, уверенный что это его Юко вернулась, чтобы остаться. Ночь темная, огонь свечи обманчив, Шин пока не заметил, что глаза напротив чёрные. Акаме не могла повторить золотого огня глаз Юко.