Дитя ненависти

Устремился во двор. Дверь в баню оказалась открыта, хотя всегда закрывал, чтобы не заморозить печь. Направился туда, крепче сжимая оружие в руке. Сделав пару вдохов, влетел в предбанник. Огромная, тёмная и бородатая в лохмотьях фигура испуганно взмыла руки вверх и просела к полу. Это обычный бездомный, которых в этом районе предостаточно. А заброшки – лучшее место для ночлега. Видимо, он выспался тут сегодня ночью.

– Мужик… Мужик, тихо ты! – просипел громила.

– Чего забыл здесь?

– Не бей. Я уйду ща… Думал, нет тут никого, – блеял бомж, тряся инеем на своей бороде.

– Ага, думал он… Давай, проваливай! – указал ему на дверь.

Бомж понуро подобрался и прошествовал к выходу. Я, пожалуй, тебя провожу. Мужик дошёл до половины двора и хмуро обернулся:

– Ведь ты тоже пришлый. Тебя тут не было раньше.

Да, он мне определенно не нравится.

– Тебе сказано, проваливай! – прорычал я, пихнув его в плечо кочергой.

Мужик был не из тех, от кого можно без проблем избавиться. Он резко выбил из моих руку орудие и горой двинулся на меня.

– Это и моё место! – оскалился гнилыми зубами и навалился.

Одолеть этого борова будет не так просто, но я сумел скинуть его с себя пинком под рёбра. Пока поднимался, бомж кинулся мне в ноги и, приподняв, втесал спиной в стену дома. Сука!

Считая птиц в глазах, локтем заехал ему по хребту, но тонну телогреек пробить почти невозможно. Мужик швырнул меня на землю и с силой наступил громоздким сапогом на плечо, спустившись к горлу. Отчаянно задергался под ним, ногами пытаясь отпнуть от себя. Голова словно набухла.

Тут фигура громилы резко покачнулась, хрюкнув. Изо рта брызнула кровь. Давление сапога ослабло.

Вернувшийся в гортань воздух разодрал глотку диким кашлем. Краем глаза вижу Олю в одной ночнушке и слышу, как мужик валится на землю. Обернулся на него – бомж лежит ничком, а в его затылок утоплено лезвие топора по самый обух. Блядь! Подавил тошноту, в шоке глядя на девушку. Глаза Оли источали твёрдую ярость. Она сейчас словно расправилась не с несчастным бомжом, а с убийцей своей семьи.

– Чёрт тебя дери… Оля! – кинулся к мужику и зачем-то проверил пульс. Конечно же мёртв. – Твою мать! – схватился за волосы, лихорадочно соображая. – Это был всего лишь бомж. Просто забрёл сюда по-старинке. Господи!

Девушка лишь молча смотрела то на него, то на меня. Бледность её лица неожиданно навела на жуткую мысль – эта женщина уже давно потеряла в себе всё человеческое, остались лишь инстинкты. Может, отчасти и моя вина? Ладно, решим сначала одну проблему.

– Иди в дом. Я разберусь, – велел ей.

Оля послушно скрылась.

– Прости, приятель, – и выдернул из мертвеца топор.

Вернулся я лишь через пару часов, в поту и взвинченный. Закопал бедолагу в лесу, так как другого решения для этой жуткой ситуации не видел. Зайдя в дом, кинул на пол лопату и окровавленный тулуп. Глянул на неё. Девушка сосредоточенно смерила меня взглядом.

– Оля, ты хоть осознаёшь, что ты натворила?

– Он чуть не убил тебя.

Походу не осознает. Я потёр веки. Учить её уму-разуму – нет смысла. Тяжело убедить раненого зверя не бояться охотника.

– Пожалуйста, прежде чем… – произнести это слово не смог. – Просто разберись сначала, ладно?

Смотрит на меня, как на идиота. Может, так оно и есть? Ладно, что сделано, то сделано.

– Я приготовила завтрак, – в тот же миг дежурно произнесла девушка, направляясь к кухне.

А смогу ли? Теперь в рот ничего не лезло. Сунул в себя лишь несколько ложек, поблагодарил и встал изо стола. Разговор не получится, да и нет в нём смысла. Ушёл во двор. Нужно чем-то себя занять. Осмотрелся. Как бомж мог забраться сюда? Здесь, наверное, полно таких шныряет, возможно, даже и беглые зэки. Повторений этого дня больще не хотелось. Решил обследовать забор. Лазеек насчитал штук семь, да и ещё повалившийся забор за сараем. Ладно, исправим.

Пока работал, из головы не выходила Ольга. За всё это время я ни разу не попробовал встать на её место.

ДА, я когда-то потерял родителей. Больно, горько, но со временем понял, что – "время и случай" – и винить тут некого. А она? Изнасиловали, жестоко убили мужа, не пощадили маленького сына, расправились со всем домом, подожгли. Виновные скрылись. За что? Вопрос так и повис в воздухе, мучая её своим звоном. До кучи ещё теперь и беременность, которая просто добивает несчастную. А рядом я, непонятная субстанция, служащий и грелка в постели. Ей нужен мужчина, оплот, забота. Тот, что вернёт Олю к жизни, сделает снова женщиной, даст второй шанс на существование.

Со всей силы сбил с забора гнилую деревяшку. Что меня останавливает? Её телесная травма? Я ей нужен и уже во всех смыслах. Может, именно мне суждено дать девушке новую жизнь? Собственно, что я могу дать? Нет, Тоха, опять твои комплексы! Прибил свежую доску. Дерево ещё светлое, гладкое и не прогнившее, оно более прочное и надёжное. Новое.