Дитя Ноктурны

Настя под воздействием этой силы развивала в себе такие способности, что все меньше верилось, что она всего лишь человек. И демон под ее воздействием менялся и становился уязвимым. Они словно перерабатывали друг друга, а вместе с этим менялся и грозился обрушиться мир вокруг. И как он ни старался их разъединить, все было напрасно. Теперь Настя и вовсе перестанет доверять ему. А ведь он не обманул ее: он человек. Только потерял навеки свою душу, продав ее дьяволу взамен на жизнь. Но что самое страшное: он ни разу об этом не пожалел.

Они припарковались на берегу реки. Настя вышла из машины, спустилась к воде и тут же в изнеможении легла на песок, раскинув руки и ноги.

— Здесь мы остановимся ненадолго. Переночуем и тронемся дальше. — Граф Виттури заставил себя отвести взгляд от лежащей девушки. Ему хотелось подойти и поговорить с ней, но еще не время. А просто так обнять и лечь рядом он не мог. Граф отвернулся и пошел доставать палатки из багажника. Оставалось только завидовать невидимому призраку папы римского: он ведь наверняка сейчас рядом с Настей.

Локи развел костер, повесил котелок, Габриэль начистил картошки с луком и морковью, пока Диего, обернувшись в пантеру, встал в воду и стал охотиться на рыбу. Он стоял, замерев, но потом вдруг молниеносно делал выпад и выбрасывал на берег серебристую рыбину. Лика потрошила добычу, а Рита помешивала варево, куда с таинственным видом побросала какие-то травы и невесть откуда взявшиеся специи. Аромат ухи привлек к костру проголодавшихся агентов. Ели молча, каждый был погружен в свои не слишком веселые мысли.

— Так что с моей мамой? — задала вопрос в наступившей тишине Наташа.

Настя подняла глаза на графа Виттури, ожидая ответ от него, и опешила, когда поняла, что глаза всех агентов смотрят на нее. Демон молча ел уху, не сводя темных глаз с Насти. Только приподнял бровь вопросительно: «Что же ты молчишь?»

Настя поспешила перевести взгляд на Наташу и ответила:

— Давай после еды, это очень трудный разговор.

— Вы прервали спектакль, убили столько невинных людей, разрушили театр… Не думаю, что разговор труднее, чем то, что произошло.

— Наташа, ешь, — вдруг вклинился Ролан. Инкуб приобнял девочку за плечи, казалось, Наташа вот-вот расплачется. Она и в самом деле дрожала, граф молча снял с себя куртку и бросил Ролану. Тот накинул куртку на плечи Наташи и заставил ее вернуться к еде. Настя вздохнула: нет, не получится разговора. Как объяснить девочке, что мать превратилась в монстра и убила ее брата? Разве она поверит?

— Я знала одну девушку-вилиса, — вдруг заговорила тихим грудным голосом Рита. Несмотря на все пережитые испытания, ведьма выглядела просто невероятно красивой в обтягивающих черных брюках и зеленой льняной тунике с многочисленными ожерельями. — Но должна признать, что ты танцевала так, что я готова была поверить в твою призрачность. Ты талантливая девочка, Наташа. А мы постараемся сделать все возможное, чтобы ты снова вернулась в театр. Знаю, что сейчас тебе сложно нам довериться, особенно после того, как мы сорвали спектакль, но силы зла не дремлют: мы появились там как раз вовремя, чтобы они не смогли до тебя добраться.

— Ты не переживай и не бойся, — поддержал Риту один из мальчишек-близнецов. — Мы тебя защитим.

И в подтверждение этих слов мальчишки превратились в двух Наташ, которые улыбались и махали испуганной девочке.

В следующие полчаса агенты по очереди представлялись удивленной балерине, а Локи втихомолку налил себе добавки и на пару с Толей прикончил уху.

Наташа заснула на руках у Ролана, пригревшись у костра. Разговор было решено отложить на завтра.

— Ложитесь спать, — приказал граф. — Я останусь дежурить.

— Разве тебе не нужно тоже поспать? — вырвалось у Насти.

— Зло не дремлет, — отшутился тот. И Настя прикусила язык. Ну чего она о нем волнуется? О себе бы лучше позаботилась.

Диего попросил у Лики еще раз провести сеанс лечения под предлогом, что все еще побаливает спина, но граф Виттури так взглянул на оборотня, что тот в итоге быстро почувствовал себя хорошо и сам отказался от лечения.

Все устало разошлись по палаткам, и вскоре было слышно только кваканье лягушек и пение соловья.

Демон спустился к реке. Ее серебристые в лунном свете воды блестели, сверкая то тут, то там. Дальний берег был лишь темной полосой. Он разулся, закатал брюки и сел ждать. Когда смолкли птицы и лягушки, а вода перестала тихо плескаться у кромки берега, Самаэль поднял взгляд на воду.

Пятна света на воде стали соединяться, словно притягивались одно к другому. Скоро ровная лунная дорожка показалась на реке. Самаэль презрительно прищурился: этот придурок всегда имел слабость к спецэффектам.