Дитя пламени

Адика скрылась в своем прежнем доме, ей нужно было время, чтобы собрать лекарственные травы и корзинку с амулетами. Маленький дом внутри выглядел грязным и заброшенным. Она провела рукой по балкам, на которых лежала крыша. Из одной из них все также продолжала выделяться смола, Адика коснулась губами янтарной капли, вдыхая терпкий аромат.

На улице ее ждал Беор с отрядом из девяти взрослых мужчин, которым он полностью доверял и на чью силу и ловкость надеялся, если бы представился случай вступить в борьбу. Все они были вооружены луками, запасными стрелами с обсидиановыми наконечниками и топорами из меди и кремня. У Агды был каменный топор, а сам Беор нес захваченный им трофей — алебарду с бронзовыми лезвиями, которую он забрал у мертвого врага.

Когда они вышли в путь, Быстрая последовала за ними, собака не отставала от нее ни на шаг; но она свернула на дорогу, ведущую к Источнику Воды — деревне Доррена.

Сейчас совершенно не было необходимости думать о Доррене. Адика могла наслаждаться этой передышкой, двигаясь вперед под лучами яркого солнца, а нежный ветер обдувал ей лицо. Здесь не было так жарко, как в землях Потерпевшего Неудачу. Она шла позади отряда, осматриваясь по сторонам в поисках нужных целебных растений. Когда она заметила листок горчицы и сошла с тропинки, чтобы поближе рассмотреть это растение, Беор вернулся назад и подождал ее. Остальные остановились чуть дальше вниз по тропе, вне пределов слышимости, но в пределах досягаемости в случае нападения.

Адика не обращала на Беора никакого внимания, это лучшее, что она могла сделать, пока собирала листья горчицы и складывала их в свою походную корзинку. Он оказался рядом с ней, когда она вновь двинулась вниз по тропинке. Она не оглядывалась на него, и по тому, как он равномерно размахивал впереди себя алебардой, Адике показалось, что он тоже не смотрит на нее. Все же приятно было идти рядом с другим человеком, спутником в длительном походе. Остальная часть отряда пошла вперед, держась от них на небольшом расстоянии.

— Вчера со мной говорили старейшины. — У него был немного хриплый голос, он всегда становился таким, когда Беор был возбужден или раздражен. — Они сказали, что причина, по которой у нас с тобой не было детей, в том, что твоя магия забрала у тебя способность иметь детей. Еще они предупредили меня, что, если я буду продолжать думать, что от общения с тобой злые духи лишат и меня такой возможности, с другой женщиной у нас тоже не получится создать ребенка.

Адика чувствовала каждый свой шаг, один, еще один, третий, пятый. Она с трудом могла заставить себя мыслить здраво. Ярко светило солнце. Тропинка бежала по лесистому склону, свежий ветерок играл зелеными листьями.

— Ни одну женщину я не желал так сильно, как тебя. Но именно сейчас должно все решиться. Да будет так. Старейшины сказали, что старшая дочь матушки Нахумии из Старого Форта месяц назад выставила за дверь дома охотничью сумку мужа и заставила его покинуть ее дом. Теперь она будет искать нового мужчину, не так ли?

— Тебе нужно идти в Старый Форт, — сказала Адика, но казалось, он ждал от нее чего-то еще. — Ты должен жить там.

— Это так. Я думал о том, чтобы покинуть нашу деревню. Даже хотел уйти далеко на восток, чтобы какое-то время охотиться там вместе с моими кузенами из племени Черного Оленя.

— Долгий путь ведет туда, — произнесла Адика и услышала, что голос ее дрожит, она не смогла произнести эти слова, не выдав страха, сковывающего ее сердце.

— Да, верно, — согласился Беор и вновь замолчал, ожидая от нее жалости или сочувствия, а может быть, попытки с ее стороны поговорить с ним спокойно, не под влиянием поспешных суждений. Но Адика не могла дать ему большего. Она уже принесла свою жизнь в жертву своему народу, а у нее не могло быть даже ребенка, чтобы имя ее жило в нем и его детях.

— Ты хороший вожак, Беор, — сказала она. — Ты нужен деревне. Ты, по крайней мере, подождешь, пока моя миссия будет выполнена, прежде чем уйти навсегда? Тогда, возможно, деревенские жители не очень будут страдать оттого, что потеряли тебя… — На этих словах она запнулась. Было запрещено говорить о великом плетении, поскольку в словах заключалась большая сила; нельзя было неосторожно бросаться ими, ведь, подхваченные четырьмя ветрами, они могли быть услышаны Проклятыми. — Все-таки пока подожди.

Он что-то проворчал про себя, но ничего не ответил и через некоторое время прибавил шаг, так что вскоре поравнялся с остальными. Поскольку другие мужчины боялись разговаривать с ней, даже не смотрели в ее сторону, Адика вновь могла идти по тропе совершенно одна.