Дитя порока (ЛП)

И все они ждали ответ, даже Итан, который ничуть не помогал снять свою фанатку с моей спины.

— Это немного неловко...

— О, слава Богу, — повеселел мужчина, попивая шампанское. — Каллахану должно быть стыдно по крайней мере раз за все время, хотя бы ради наших эго.

— Не говорите, что я вас не предупреждала. Сейчас вернусь. — Я отошла от них, пытаясь быстро придумать что-то, пока не увидела маленький оркестр за углом, потому что разве не так бывает у богатых людей. В общем, я подошла к дирижеру и прошептала название песни. Он поднял взгляд и усмехнулся, вызывая у меня ответную улыбку.

Спасибо, Иисус, Мария и Иосиф!

Один из дворецких взял микрофон и потащил его на самый верх чертовой лестницы, даже несмотря на то, что никто не просил об этом его задницу! Так что мне хотелось швырнуть в него туфлей. Но вместо этого я просто поднялась к нему.

— Дамы и господа... — В зале уже было тихо. — Именинник спросил о моем подарке, и я, как и многие из вас, гадала... что, черт побери, собираюсь подарить мужчине, который живет вот в таком доме? — произнесла я, и, к счастью, они засмеялись. — С тех пор, как я задумалась об этом...

То есть с понедельника.

— Я часто думала о своем отце. Он звал меня Птичкой, потому что хоть я и была ужасна во множестве дел, умела петь, не жалея легких, и поэтому сегодня предлагаю эту песню тебе, Итан. С днем рождения. — Я кивнула им, глубоко вдохнув, и молясь о том, чтобы в этом мой отец не солгал!

ИТАН

Какого черта ты творишь? — Было моей первой мыслью, как только она от меня отошла.

Если ты смутишь меня, то пожалеешь об этом. — Было второй.

А затем она начала петь... и я больше не мог думать. Они назвали ее ангелом, прекрасным видением, и я просто думал, что Нари хорошо потрудилась. Но чем больше слушал ее пение, тем сильнее... Я... Становился очарованным. От ее пения по телу шел озноб, в горле пересохло, и все мое тело мучительно болело... и не только мое. Все вокруг на миг замерли. Они... мы были парализованы ее великолепием.

То, как ее голубые глаза мерцали в свете люстр, пока девушка смотрела на меня, то, как ее тело раскачивалось, потому что даже она не могла не отдаться исполняемой ею песне. Всякий раз, как она двигалась, мой взгляд следил за каждым изгибом ее тела, от бедер до груди. Даже ее губы искушали все сильнее с каждым сказанным словом.

Всякий раз, как она пела «возьми мое сердце», по-настоящему казалось, что Айви протягивает мне его, предлагая. Так что я, тот, кто никогда не показывал на людях любви, подошел к ней в самом конце баллады, становясь рядом на ступенях, обнял за талию, притянул к себе и поцеловал... со всей дарованной ею мне страстью. Наслаждаясь тем, как ее тело расслабилось напротив моего, наслаждаясь вкусом ее языка у меня во рту. Мне хотелось большего... намного большего. Надетое на девушке платье лишь еще сильнее раздражало.

— Снимите номер! — вырвал меня из транса столь знакомый голос Дарси.

Как только наши губы более не касались друг друга, я взглянул на Айви. В ответ она посмотрела на меня так, будто не представляла, что я делаю, будто не была причиной случившегося.

— Ну, теперь все вы видите, почему мы не станем тянуть со свадьбой, — засмеялась бабушка, спасая нас обоих. — Поздравляю вас обоих с тем, что нашли свою половинку сердца, — добавила она, хлопая в ладоши, так что в результате все остальные тоже начали аплодировать.

Я почувствовал, как Айви попыталась отступить... однако не позволил ей.

И в этот момент меня посетила третья мысль...

Моя. По-детски и просто, но иногда одного слова бывает достаточно.

Айви О'Даворен была моей, и весь мир вот-вот об этом узнает.

К счастью, благодаря бабушке, Доне и Айви, большинство взглядов были устремлены не на меня. Так что я оглянулся через плечо, заметил кивок Грейсона и, извинившись, отошел в сторону. Затем направился с охранником к приватной части дома. Подобные этой вечеринки часто выступали в роли прикрытия для другого важного дела, о котором стоило позаботиться.

Я остановился перед картиной Лисандро Кастильоне «Искупление Икара», которую мать заказала для моей бабушки, видимо, чтобы заметить уничтоженную ею картину-предшественницу. На полотне Икар летел по ночному небу над спящим миром. Картина казалась простой... однако в этом-то и был смысл.

Протянув руку за полотно, я позволил маленькому сканеру обработать мой отпечаток, а затем картина отъехала вправо, вместе с дверью. Войдя, я увидел ожидающую меня в этой приватной берлоге троицу мужчин. Они сидели на диване, пили мое вино и курили мои кубинские сигары, посмеиваясь над собственными шутками.

— Спасибо, что пришли, господа, — произнес я, занимая место в самом большом кресле и расстегивая пиджак. — Уверен, всем вам известно, почему я позвал вас сюда...