Дитя порока

― Все, ― пробормотал он слегка шокировано. ― Сперва – перчатки. Ты тоже надень.

Я передала ему его пару. Но он не стал их надевать, вместо этого потянувшись за чем-то еще.

― Налей антисептик, что в коричневой бутылке, сперва на его рану, затем остаток на живот. Ему потребуется кровь, а так как в этой сумке ее нет, выбор у меня невелик, ― пробормотал он, завязывая жгут на своей левой руке. Протерев руку маленькой спиртовой салфеткой, Уайатт вставил иглу с трубкой себе в вену, а затем проделал все тоже самое с Итаном. ― Ты будешь жить, а я буду вспоминать тебе это дерьмо до конца жизни, ― продолжал бормотать Уайатт, сдавливая трубку на мгновение до того, как кровь начала по ней струиться. ― Уайатт, повзрослей. Уайатт, помни, кто ты такой. Моим ответом на все твои дерьмовые фразочки теперь будет: а помнишь тот раз, когда я стал живым мешком крови, пока оперировал тебя?

Он надел перчатки, затем потянулся за небольшим флаконом с жидкостью.

― Можешь подержать?

Моя рука горела, но я все равно кивнула, беря бутылочку, пока Уайтт быстро двигал руками. В какой-то момент он достал скальпель, склонился над раной Итана и надавил.

― Когда ты будешь старым седым старикашкой, я расскажу историю о том, как оставил пациента умирать, чтобы прийти и спасти твою чертову жизнь. И на случай, если тоже стану стариком, я делаю этот шрам слегка больше, чтобы у тебя, по крайней мере, осталось что-то на память. Я буду настолько охренителен, что ты пожалеешь, что не дал тебе умереть.

― Уверена, ты насладишься этим, ― прошептала я, устало наблюдая и держа бутылочку на весу.

― Мне без разницы, если он тоже будет наслаждаться этим, ― пробормотал Уайатт, обращаясь к самому себе. ― Ему просто придется иметь с этим дело.

― Да, доктор.

Он посмотрел на меня, качая головой, после чего опустил взгляд, растирая кровь по перчатке между двумя пальцами.

― Что такое?

― Его кровь почему-то загустела. И только поэтому он не истек еще кровью. Он что-то принимает?

― Твой брат похож на человека, который что-то принимает? ― спросила я, после чего задумалась на секунду.

― Он должен был съесть что-то с большим содержанием белка, после чего... ― прошептал он самому себе, наклоняясь чуть ниже. ― Айви, глянь, можешь передать мне штуку, похожую на пинцет, ― сказал он, протягивая руку в сторону.

― Ты имеешь в виду щипцы? ― Конечно. Я протянула их ему.

Он усмехнулся, погрузил их в рану и достал одну часть пули. Мгновение он глядел на нее.

― Кто сделал это с ним... с вами обоими?

― Мои кузены... кузен. Теперь остался только Элрой.

― Он мертв? ― спросил Уайатт, не отрывая глаз от своей работы.

― Должен был бы, но нет, не мертв.

― Хорошо, ― ответил он, доставая вторую часть пули и роняя ее рядом с собой.

― Хорошо?

Он кивнул, беря иглу и нить для швов.

― Очень многим вещам можно научиться на трупе. Мне любопытно узнать, сколько ребер можно вынуть из тела до того, как появятся впадины на боках. Или сколько человек может находиться в сознании во время открытой операции на сердце без каких-либо обезболивающих... знаешь, всякие вопросы о переносимости боли.

― У Итана, должно быть, тоже есть вопросы о переносимости боли.

― Ну, у Итана хреново с удачей, ― произнес он вслух, накладывая шов. ― Так как его младший, более умный и красивый брат, который делится своей драгоценной кровью с этим засранцем, уже заявил свои права. И в результате должен был, не ноя, отступить. В конце концов, что он мог бы поделать, не будь у него в семье врача?

― Вы оба нелепы. ― Я улыбнулась, морщась от боли в плече.

― Подожди еще чуток, ― прошептал он.

― Я в порядке.

― Нет. ― Он нахмурился, отрезая нить второго шва и поднимая на меня слегка сонные глаза. ― Когда он очнется, не говори ему этого. Он почувствует себя хреново.

― Хочешь, чтобы я сказала ему...

― Вы настрадались. Ты натерпелась ради него. И снова бы страдала, но предпочла бы обойтись без этого, ― ответил он, хватая флакон с чем-то и добавляя это в трубку капельницы перед тем, как продолжить закрывать рану. ― Если ты скажешь, что в порядке, он поймет, что сломал тебя настолько, что ты даже не можешь разделить с ним психологическую боль. Защитить свою жену... он провалил задачу... как и наш отец.

― Он не сломал меня.

― А это твоя задача. Защищать его до последнего вздоха от всего и всех. ― Он грустно улыбнулся, неспешно обрабатывая рану дальше, тогда как его глаза слегка посоловели. ― Но травите эту чепуху друг другу наедине.

― А в чем твоя задача, доктор Всезнайка?

Он остановился на секунду, провел рукой по стежку и поднял на меня взгляд.

― Установи таймер на десять минут. Я сделаю перерыв, затем поем, после чего посмотрю тебя и сделаем второй заход. Дай мне сумку и отдохни.

― Я могу...

― Отдохни. Ты сделала более чем достаточно.

Я нахмурилась.

― Ты же знаешь, что я тебя старше.

Он усмехнулся, беря сумку и вставая на ноги.

― Нет, это не так. Возраст Каллаханов измеряется иначе... но еще несколько таких деньков, и ты станешь старушкой в самые кратчайшие сроки. Иди, Айви.