Дитя скверны

Вскоре лес начал редеть. Сырая земля, ранее покрытая лишь опавшей прошлой осенью листвой, постепенно порастала травами, низкими и чахлыми, но с каждым шагом становившимися все выше. Кое-где зеленые стебли были примяты – похоже, порой сюда захаживали люди. Наверняка то были охотники, ставившие в округе силки на мелкую дичь, или крестьяне, отправлявшиеся собирать грибы и поспевающие ягоды.

Сердце девочки учащенно забилось. Город, о котором она знала лишь из рассказов жителей ее родной деревни, был уже близко. Оставалось преодолеть лишь жалкую пядь земли, и она наконец окажется в относительной безопасности.

Прижав руки к груди, от волнения едва способная совладать с дыханием, она подалась в сторону заветной цели, когда вдруг услышала тихий неприятный хруст. То был звук сухой ветки, сломавшейся под чьей-то тяжелой лапой. Густая трава впереди всколыхнулась, и из-за дерева неподалеку неспешно, будто упиваясь страхом ребенка, показался огромный волк.

Его мутноватые глаза сверкали нестерпимой ненавистью ко всему живому. С оскаленных клыков стекала грязная слюна. Одно ухо зверя было практически полностью оторвано. От основания его через всю морду тянулся глубокий порез. Шерсть в нескольких местах была выдрана, а на левом боку виднелась бесформенная рана, уже начавшая гнить и источать зловоние.

До встречи с неминуемой смертью волку оставалось лишь несколько дней. И понимание этого наполняло его бессильной яростью. Неспособный теперь сам добывать себе пищу, изгнанный из стаи, он нашел кого-то более слабого, дабы насытиться. Потому, вместе с исходившей от него злобой, в нем было заметно еще и холодное торжество.

Приглушенно зарычав, хищник медленно двинулся в сторону девочки, прожигая ее взглядом насквозь. Демела не двинулась с места. Несмотря на сковавший ее ужас, она отчетливо понимала – ей не сбежать. Волк был ранен, но что стоило ему догнать жалкое человеческое дитя? Никакого оружия у нее при себе не было, да и обращаться с ним она не умела. Звать на помощь тоже было бессмысленно. Даже находись кто-то рядом, ее и зверя разделяло всего несколько шагов. Она погибнет, не успев закричать.

С оскалом, теперь больше напоминавшим злорадную ухмылку, волк присел, готовясь к прыжку. Внезапно затихшая было по правую руку от девочки, Тухлятина громко и негодующе пискнула. Стремясь защитить хозяйку, подарившую ей жизнь после смерти, она молнией преодолела небольшое расстояние и вцепилась хищнику в морду, острыми зубами и когтями разрывая его плоть, вгрызаясь в и без того имевшийся там разрез.

Не столько от боли, сколько от волны ударившего в нос нестерпимого смрада, волк шумно выдохнул и попятился. Замотав головой, он попытался сбросить грызуна. Однако мертвая белка наделена была теперь силой гораздо большей, чем обладала до своей безвременной гибели. Когти и зубы вонзились в зверя только сильнее, доставая до костей.

Пошатываясь, хищник размахнулся и ударил собственной головой о ствол стоявшего рядом дерева. Белка хватки не ослабила, но невольно съехала в сторону, на ходу выдирая врагу правый глаз.

В исступлении волк яростно взвыл. Клацая острыми клыками в бессильных попытках избавиться от нападавшего, он вставал на задние лапы и припадал к земле, мотал головой и катался, сминая высокую траву.

Демела поняла, что другой возможности спастись у нее не будет. Изо всех сил она бросилась вперед, к тому месту, где череда деревьев обрывалась, сменяясь полем со свежескошенной травой. Конечно, хищнику, расправившись с ее мертвым другом, ничего не стоило бы догнать девочку. Но там, вполне возможно, ей на помощь пришли бы люди. Пробовать же второпях взобраться на дерево казалось глупой затеей – в конце концов, она была в этом далеко не так искусна, как окружавшие ее ранее деревенские мальчишки.

Когда до поля оставалось лишь несколько шагов, позади она вдруг услышала мерзкий звук. Зверь, в очередной раз ударившись головой о широкий ствол, все же достиг своей цели. Череп Тухлятины хрустнул, ее раздувшееся брюхо лопнуло, заливая пасть противника вязкой мутной жижей и обдавая его новой волной нестерпимого смрада. От очередного рывка она отлетела в сторону и, несколько раз судорожно дернувшись, замерла. Подобие сознания, все это время присутствовавшего в ней и неразрывно связанного с ее новой хозяйкой, угасло навсегда.

Не увидев, но, скорее, ощутив окончательную смерть белки, Демела пересекла границу леса и поспешила туда, где далеко впереди виднелись крестьянские дома. Поле, по которому она теперь бежала, оказалось слишком большим. Вопреки ее надеждам, рядом не было ни души, а значит, никто не помог бы ей избежать верной гибели.

Задыхаясь, девочка в ужасе обернулась. Волк, так долго преследовавший ее, с холодной злобой взирал в ее сторону. Он стоял в тени нависавших над скошенной травой ветвей, застыв, словно немое воплощение ненависти. Но ступать вслед за жертвой не осмеливался, как если бы и правда понимал, что, покинув лес, попадет во владения людей. Наконец, нехотя отступив, он направился доживать свои последние дни обратно в глухую чащу.