Дитя скверны

Спорить с ними было бессмысленно. Демела не сомневалась – мужчины не уступили бы, даже имей она возможность заплатить им. А потому следовало поискать иной способ проникнуть за стены города. Стоило ей повернуться и пойти прочь, как в спину ребенку полетел небольшой острый камень. Сразу за этим где-то позади послышался грубый хохот стражников.

Девочка обернулась лишь раз. Но в тот же миг откуда-то из самых потаенных глубин ее души вырвалось нечто мрачное, чем она сама не в состоянии была управлять. Оно было схоже с силой, что помогала ей поднимать мертвых, но в то же время отличалось от нее. Глаза человека, решившего повеселиться над ней, вдруг закатились. Издав тяжелый стон, он потерял сознание и, выронив алебарду, рухнул у ворот. Соратник, более не обращая внимания на ребенка, спешно приблизился к нему, пытаясь привести его в чувство.

Тем временем Демела побрела вдоль стены. Что именно она сделала, ей по-прежнему было неведомо. И все же она почему-то не сомневалась – мужчина остался жив и вскоре придет в себя. Его смерть она, несомненно, ощутила бы. Вместе с этой мимолетной вспышкой таившейся в ней силы ее покинула и начавшая было затмевать разум злость. Теперь она вновь могла мыслить вполне рассудительно.

Примерно через полчаса пути в небольшом склоне, на котором стояли городские стены, она заметила черный зияющий провал. Отверстие вело под Рементис. Из него, поблескивая на солнце, вытекал мутный ручеек. Даже издалека Демела почувствовала едва переносимый смрад, который он источал.

Вход в сток канализации преграждала старая проржавевшая, но вполне крепкая решетка. Расстояние меж ее прутьями могло бы стать преградой для взрослого человека. Ребенок же без труда сумел бы проскользнуть внутрь.

Так Демела и поступила. Спустившись по небольшому склону, она преодолела заросли густой высокой травы и кустарника, окружавшие зловонный поток, а затем шагнула во мрак, с трудом подавляя отвращение.

Глава 3.

К запаху городского коллектора она привыкла довольно быстро, вскоре почти перестав ощущать его. То же касалось и тьмы. Через несколько минут пути ее глаза уже различали вокруг неясные очертания стен и «берегов», по которым следовало идти, чтобы ненароком не угодить в нечистоты. Время от времени поблизости раздавался скрежет когтей, громкий писк и звуки тихой возни. Крысы, коих здесь было, возможно, больше, чем обитавших на поверхности людей, с недовольством разглядывали девочку, столь бесцеремонно посмевшую вторгнуться в их владения. Грызуны не боялись ее, но и нападать не спешили, даже если она случайно наступала во мраке на их хвосты, как будто понимали, что вскоре она покинет это место.

Со временем света в выложенных неровным камнем лабиринтах стало заметно больше. Часто по пути попадались находившиеся сверху узкие окна с грубыми металлическими решетками. Сквозь них проникало яркое сияние солнца, слышались человеческие голоса и громкий топот множества ног, гулким эхом разносившийся по подземелью. Демеле это не нравилось. Всю свою жизнь она провела в небольшом поселении, где каждый знал друг друга. И даже там она предпочитала общаться лишь с немногими из своих соседей. Те же сторонились ее еще больше. Теперь ее вовсе ожидало нечто неопределенное, а потому стоило ли доверять незнакомцам, с которыми сведет ее судьба, она не знала. Да и причины усомниться в людях у нее ныне точно имелись.

С другой стороны, иного выхода, кроме как выбраться на поверхность, у нее не было. Не могла же она поселиться здесь вместе с полчищем крыс? Кто знает, как изменятся их нравы, когда она вдруг легкомысленно решит отдохнуть или вовсе забудется сном?

Порой по дороге ей встречались высокие кривые лестницы, ведущие к люкам. Пройдя достаточное расстояние, чтобы не попасться на глаза стражам, и выбрав место, где голоса бредущих мимо жителей звучали чуть более приглушенно, Демела вскарабкалась по одной из них. С огромным трудом приподняв тяжелую крышку люка, она сдвинула ее в сторону и, помедлив, робко выглянула наружу.

Ее окружал полумрак оканчивавшегося тупиком переулка. Людей поблизости было действительно много. Гораздо больше, чем ей когда-либо доводилось видеть. Все они, сбиваясь в единый непрерывный поток, брели по широкой дороге, неустанно разговаривая или просто издавая какой-то шум. Будто хотя бы так надеялись обозначить свое существование в городе, где никому не было дела до других, а жизни многих были бессмысленны и почти ничего не стоили.

Покидать свое небольшое укрытие девочка совершенно не хотела. От бесчисленной толпы исходило неясное ощущение опасности, от которого по телу пробегал холодок. Пытаясь совладать со своими страхами, она наконец глубоко вздохнула. Воздух здесь оказался ненамного свежее, чем внизу, в канализации. Но это все же помогло ей прийти в себя. Сжав кулаки, она приблизилась к выходу из переулка и неспешно пошла направо. Что ей делать и кого искать, она больше не знала. Прежняя уверенность, ранее слепо ведшая ее вперед, теперь растаяла без следа, оставляя после себя лишь отчаяние и тяжесть одиночества.