Дитя скверны

– Она с самого начала предупредила меня, что не любит детей. Потому с какой стати ей было относиться ко мне с симпатией? Свое место же, как и свое положение, я прекрасно осознавала с того момента, как оказалась у ворот города. Она – хозяйка приюта, я – одна из многих детей, находящихся на ее попечении. Все, чего хотела Киара – почтительного отношения к себе и обещания смиренно заниматься тем же, чем занимаются остальные. Я дала ей и то и другое.

– Звучит так, будто ты сейчас пытаешься защитить Бездушную, – недовольно протянул Бернальд.

– Никого я не защищаю! – фыркнула она, заведомо зная, что спорить с ним бесполезно. Среди воспитанников «Теплых рук» Киара, так уж сложилось, была живым воплощением некоего злобного духа, черпающего удовольствие в чужих страданиях. Наверное, не без причины. Однако Демеле при первой их встрече она не успела явить свою самую мрачную сторону. А потому та тоже не видела причин относиться к ней с ненавистью, поддаваясь настроениям толпы. – Пойдем, покажешь мне, где и что здесь находится. А заодно познакомишь с остальными. И не забудь объяснить, что в первые дни предстоит делать всем, кто попадает сюда.

Направляясь в обеденный зал, девочка ожидала, что право съесть однообразную безвкусную пищу, которую тут раздавали, ей придется отстаивать силой. Но ее опасения не оправдались. Огромная на вид повариха с лицом, ничуть не уступавшим по строгости хозяйке приюта, наполнив тарелки каждого, принялась медленно ходить меж двух длинных столов, за которыми сидели дети. Не выпуская из рук тяжелого половника, она сурово оглядывала их, внимательно следя, чтобы никто не отнимал друг у друга еду. В похожей обстановке прошел и обед, и ужин.

Ночью Демеле с трудом удалось уснуть. Осознание того, что поблизости впервые за долгое время находится еще несколько человек, к тому же совершенно посторонних, не давало ей покоя. И все же теперь она по-настоящему была в безопасности, а сковавшая город прохлада больше не пыталась пробраться сквозь ее ветхую одежду.

Бернальд рассказал, что первое испытание для вновь прибывших всегда одинаково. Такие дети отправлялись на дороги Рементиса выпрашивать милостыню у прохожих. Конечно, жители города не испытывали к ним особенно теплых чувств, но среди приезжих, вроде торговцев или представителей мелкой знати, встречались те, кто готов был расстаться с одним-двумя медяками. Порой жалость к сиротам испытывали даже наемники, видимо, памятуя о собственном безрадостном прошлом. Потому данное дело не всегда выглядело безнадежным. Если же новичок не мог справиться даже с этим, через некоторое время он без сожалений изгонялся из приюта.

Наутро в сопровождении своего друга Демела побрела ближе к центральной площади Рементиса. Несмотря на ранний час, людей в этом месте было уже довольно много. Большая часть из них спешила по своим делам. Но кое-кто пришел специально, проследить за приготовлениями странствующих артистов, прошлым вечером приехавших в город.

Остановившись у края площади, Бернальд объяснил, как следует выпрашивать деньги у прохожих и как вести себя, чтобы ненароком не получить за это увесистый подзатыльник. А после оставил ее одну. Теперь все зависело только от нее самой.

В первое время заниматься всем этим было стыдно. Но Демела быстро подавила охватившие ее эмоции. Тем не менее робкие попытки девочки все равно ни к чему не привели. Люди поглядывали на нее практически с ненавистью, не утруждая себя даже тем, чтобы заговорить с ней.

Прошло несколько часов. По округе разнеслись громкие и немного пугающие звуки различных инструментов, призывающие ко всеобщему вниманию. Музыканты заметно фальшивили, но, похоже, это мало кого волновало. На небольшой сцене появились несколько человек, разыгрывавших комедийные миниатюры, вызывавшие громкий хохот толпы. После их сменили акробаты, показывавшие чудеса гибкости, под восторженные возгласы исполнявшие сальто. А дальше перед зрителями предстал метатель ножей с хрупкой миниатюрной девушкой, помогавшей ему во всем. Она вытаскивала оружие из мишеней, меняла его и все это время не забывала широко улыбаться публике.

Когда настала очередь заключительной части номера, ее улыбка почему-то показалась Демеле слишком натянутой, полной едва скрываемого страха. Двое появившихся на сцене юношей привязали ее к огромному колесу и вместе с заметным трудом заставили его вращаться. Главный «герой» же завязал глаза и принялся метать ножи в жертву. Лезвия вонзались рядом с ее телом, идеально очерчивая его контур. Ни одно из них не пролило и капли крови.

Девочка, никогда не видевшая чего-то подобного, наблюдала за представлением, забыв обо всем на свете. Она не помнила больше, что от удачи сегодня, возможно, зависит ее дальнейшее существование. Скорбь от утраты родителей, до этого момента всегда пребывавшая в ее душе, теперь отступила. Как и беспокойство по поводу гнева Киары, который она вполне могла вызвать, вернувшись ни с чем.