Дитя смерти

Молодая женщина, лет двадцати трёх, налила мне супа, а я пытался понять причину, по которой она живёт со стариком. Эмили расспрашивала меня о жизни в большом городе. Я отвечал на её вопросы с удовольствием и украдкой бросал взгляд на разрез декольте платья, не скрывавший её прелестей. Её муж старик нервничал и очень часто прикладывался к кувшину с вином. Он наверно ревновал и был не рад, что пригласил чужака в дом.

Не знаю, сколько прошло времени. Но меня снова одолел сон, усталость и тепло сделали своё дело. Мне снилась Эмили, только не спрашивай, что мы с ней делали в моём сне. Вскоре меня разбудил шум, похожий то ли на звериный вой, то ли на детский плач. Я не подал виду, что проснулся. Полу открыв веки, я наблюдал такую картину. Эмили плакала, а муж явно был не в себе.

– Иди, корми ребёнка! – орал он.

– Нет, нет, я не буду кормить это чудовище, – всхлипывая, отвечала Эмили.

– Нет, будешь. Ты сама его хотела, тем более, сегодня, придёт он. Или отправить его назад, – настаивал Этьен.

Эмили ушла в соседнюю комнату, крик прекратился. А Этьен, приложился к кувшину с вином, причитая:

– Горе, мне, горе.

Настенные часы показывали полночь. Меня терзало любопытство, я не подавал вида, что проснулся. Старик косился то на меня, то на дверь, не забывая прикладываться к кувшину с вином.

Раздался стук в дверь. Этьен вздрогнул. Отставив кувшин, он пошёл открывать.

На пороге стоял человек в чёрном балахоне. Лица мне не удалось рассмотреть, так как его скрывал капюшон.

– Доброй ночи, доктор Хант, – произнёс Этьен, в его голосе звучали нотки страха.

– Не надо имён, – прокаркал незнакомец.

– Извините, сударь, – промямлил Этьен, вложив в руку визитёра увесистый кошель, который вмиг исчез в складках его одежды, – Дорогая, он пришёл, поторопись! – прокричал взволнованный муж.

Эмили вышла из комнаты и поспешила к ночному гостю, на щеках у красотки заиграл румянец. Дверь закрылась, а странную пару поглотила ночь. Этьен присел и хотел глотнуть вина. Но, увы, заветный кувшин опустел.

Часы медленно отмеряли ход времени. Я не подавал вида, что давно проснулся. Что-то во всей этой истории было нечисто.

Вдруг со стороны кладбища раздался вопль. Я вскочил из-за стола. Во мне вскипела ярость и чувство рыцарского долга. Женщина в беде.

– Негодяй!

С воплем негодования я кинулся к двери. За спиной раздался щелчок.

– Сударь, остановитесь. Иначе, клянусь всеми святыми, я вас застрелю, – послышался голос старика.

Я остановился и медленно повернулся к хозяину. Этьен сжимал в руках мушкет и смотрел с какой-то болью в глазах.

– Что тут происходит? Что этот негодяй делает с вашей женой? Отвечайте немедленно, ибо вы к этому причастны, – с яростью выкрикивал я, наступая на старика.

Этьен выронил из трясущихся рук мушкет и о сев на стул, зарыдал.

– Вы ничего не знаете. Горе мне, горе, – прошептал он.

Я не ожидал такого поворота событий. Присев рядом со стариком, я положил ему руку на плечо и примиряющим голосом произнёс:

– Так просвети меня, Этьен, может, я тебе помогу.

– Благодарю, сударь. Я всё вам расскажу. Но вряд ли вы чем-то поможете, – произнёс старик, – Вы, наверное, уже заметили, что Эмили мне в дочери годится. А для любой молодой женщины велика  потребность в мужской любви. У Эмили был муж, молодой и сильный кузнец, но наш славный король Фридрих, да даст Ему Боже многие лета, забрал его в рекруты. Кузнец пал «смертью храбрых» в бою, а Эмили стала вдовой. Нелегко, бедной, красивой и молодой женщине жить одной, каждый норовит обидеть. Вот я и предложил Эмили стать моей женой. Но, увы, года берут своё, я не могу дать ей полноты счастья. Да и любой другой живой мужчина не может ей его дать, удовлетворить её страсть. Вот я и обратился к доктору, – закончил свою историю Этьен.

Со стороны кладбища снова раздался вопль Эмили.

– Нет! Это не доктор, а шарлатан. Он издевается там над вашей женой, а вы сидите здесь. Я пойду и проучу этого мерзавца. И не пытайтесь меня вновь остановить, – в негодовании выпалил я.

– Подождите, я пойду с вами. Но лучше бы вы туда не ходили, – простонал Этьен и, подняв мушкет, поплёлся вслед за мной.

Мы вышли из дома и направились к кладбищу. Дождь давно закончился, а на небе полная луна, освещала наш путь. Крики Эмили, то затихали, то возобновлялись с новой силой.

Когда мы оказались на кладбище, я остолбенел от ужаса. Нагая Эмили лежала на могильной плите. Земля кругом дрожала, трава шевелилась. Полусгнившие мертвецы, а порой части тела, всё это облепило прекрасное,  молодое тело. Жена старика, совокуплялась с нежитью. Дьявольская оргия. Подкатилась чья-то голова и уткнулась между ног женщины. Опухший, полусгнивший язык ласкал лоно Эмили, а она, то стонала, то завывала или начинала кричать. Свежий труп бесцеремонно отшвырнул голову ногой и овладел женщиной. Он мял округлую, молодую грудь. Из посиневших сосков брызгало молоко, под струями которого резво подпрыгивали чьи-то обрубки пальцев. Мёртвое хотело жизни, а живое мёртвого. Жена старика потеряла сознание. Мгновение и снова ночь пронзил её крик.