Дитя среди чужих

— Мужик с вышибленными мозгами — Адольф Полицки, — сообщает Нопп Сали, когда они присаживаются на остывающий капот его черного седана через двадцать минут после обнаружения тел. — Владелец здания и бара на первом этаже — ну, вообще-то, его мать владеет недвижимостью, но она уже семь лет сидит в доме престарелых Святой Марии в Арройя-Виста, так что вряд ли она знала, что тут делал ее сын. О, и знаете, что? Двоюродный брат Адольфа, некий мистер… — она бегло заглядывает в свой блокнот, — Фрэнк Полицки, сталелитейный рабочий, еще является волонтером в Американской группе ветеранов-инвалидов Южной Калифорнии.

— Никогда не слышал, — недоуменно говорит Сали.

— Потому что она такая же легальная, как Иван Боески [6]. Мы думаем, именно так Фреда устроили в школу. Весь клан Полицки содействовал. К сожалению, Фрэнк уже давно уехал. Скорее всего, в другой штат, так что удачи.

Сали кивает.

— Это объясняет всю историю с Фредом Хинномом.

Нопп приподнимает бровь.

— Скончался. То есть, не официально. Официально он исчез несколько лет назад. Уголовного досье нет, но он действительно служил. Представляешь, резерв военно-морского флота. В любом случае, эту личность легко украсть, особенно с правильными штампами.

— Ну и вот, — кивает Нопп. — Меняя тему — мертвый подросток, как вы наверняка уже догадались, пропавший Джим Хоукс. Судмедэксперт сказал, его задушили с такой силой, что помимо сбитой трахеи у него сломаны три кости шеи. Извините, агент, но это все очень плохо.

Сали сплевывает на тротуар. Это больше, чем просто плохо, ведь теперь стало ясно, что похитители — не просто кучка хулиганов в поисках легкой добычи. Не мелкие мошенники, которые недавно поднялись на ступеньку выше по криминальной лестнице, чтобы взяться за более крупную и опасную работу. Они имеют дело с хладнокровным убийцей. С тем, кто без угрызений совести убивает в угоду конечной цели. А это значит, что шансы Генри на выживание только что упали с бесконечно малых до минусовых, и они все это знают.

Что, черт возьми, мне сказать Торнам?

— Есть и хорошие новости, если можно их так назвать.

— Давай, потому что мои туфли больше этого не вынесут, — говорит Сали, рассматривая свои узкие носки. — Они уверили меня, что Генри выживет, а я в них не сомневаюсь.

Нопп почти все пропускает мимо ушей и переворачивает страницу блокнота.

— Ну, купите своим туфлям таймер. Похоже, мы разминулись с сообщником примерно на три часа. Он оставил стейк на гриле и полпинты теплого пива у бара.

Сали чертыхается себе под нос, думает о том бедном мертвом мальчике, распростертом на полу в квартире, и в глубине души знает, что мальчик в мусорке тоже совершенно точно стал частью кровавого следа их преступника. Что там он сказал во время допроса?

Но вы знаете, как говорят — яблоко от яблони.

Сали делает мысленную пометку взять Легга под охрану, хотя теперь, когда преступник сбежал, ему вряд ли грозит опасность. И все же последнее, что им сейчас нужно, — еще один мертвый ребенок.

— Так вот, хорошая новость, — продолжает Нопп, — я только что переговорила по рации с ведущим следователем, и мы установили личность уборщика.

Сали выпрямляется, почти не в состоянии выдерживать напряжения.

— Господи, детектив, нельзя же так томить. Говорите.

Нопп читает из своих записей.

— Настоящее имя — Джим Кэди, последнее известное место жительства — Окленд, Калифорния. Мать и отец мертвы, братьев и сестер нет, но мы нашли его фотографию, которую разослали по всем тюрьмам штата, и в Фолсоме его узнали. Мы сопоставили отпечатки пальцев с теми, что были в школьном досье. Тот же человек.

— Ладно-ладно, — говорит Сали, отчаяние смывается с него, как пыль под горячим душем. Он чувствует себя помолодевшим, взволнованным и — опять это слово — полным надежды. Если этот мужчина — бывший заключенный, значит, у него есть знакомые сообщники, и так полиция перейдет от одной почти мертвой зацепки к потенциальному ряду зацепок.

— Значит, на него есть дело, — бормочет агент, уже думая о дальнейших действиях, которые ему нужно предпринять.

— Я бы сказала, целый роман, — сухо замечает Нопп и протягивает Сали папку, которую держит подмышкой. — Известные сообщники, псевдонимы, прежние места жительства. Все это здесь, сэр. Но самое неприятное — если он убегает, это значит, что мы ускорили его план. Наше окно, которое и так быстро закрывается, вот-вот захлопнется.

Сали берет папку, открывает ее, и его сразу же поражает фотография Джима Кэди, ну, или Фреда Хиннома. Несмотря на все, что он теперь знает, для него все еще шок видеть холодные глаза убийцы, смотрящие с лица человека, который только этим утром смотрел на него как тупая, беспомощная, старая собачка.

Он не собачка, этот мужик — злой и жестокий питбуль. Хренов Куджо. А что еще хуже? Теперь я почти наверняка его выбесил.

Супер.