Дитя Тьмы и Света (СИ)

— Что еще случилось? — прорычал Румпель, но все же радуясь, что удалось уйти от ответа, и вышел навстречу бывшей ученице. — У меня и без тебя…

Королева вальяжно навалилась на одну из витрин.

— Какой черт тебя дернул отдать Хайду город? Теперь у нас тут Бог знает, сколько новоприбывших. К тому же нам не ясно, что замышляет этот садист с протяжным голосом.

Темный состроил равнодушную мину.

— А мне какое дело? У нас с Хайлом больше нет общих тем.

— А вот и нет. — Из подсобки вышла Белль. — Он…

— Белль? — Реджина удивленно уставилась на нее. — Ты проснулась? Что… — королева хитро улыбнулась Голду, — поймал таки того воришку? И поцелуй сработал.

— Это не твое дело! — отрезал Темный. — Хочешь знать, как приструнить Хайда? Увы, ничем не могу помочь. Раньше, пока они с Джекилом делили одно тело, темную сторону можно было еще как-то приструнить, но теперь…

Мэр города яростно тряхнула головой, смерила бывшего учителя злым взглядом и направилась к выходу.

— Реджина, постой. Я тоже иду.

— Нет, Белль! Я тебя не отпущу. Этот вор…

— Не хочу больше слышать ничего, хватит. — Перебила Красавица.

— Прошу, останься. Хотя бы ради ребенка. Я смогу защитить вас.

— А может мне не нужна ТАКАЯ защита? Кстати, о каком воре вы с Реджиной говорили? Кто-то смог снова украсть меня из твоих рук?

— И… мне кажется, что это он тебя разбудил. Поцелуем любви.

Белль не поверила, хотя впервые в жизни Румпель не лгал, не выкручивался. Женщина просто вышла из лавки вслед за экс-злодейкой, оставив Румпеля в одиночестве разгребать все последствия самому. И первым делом Темный решил во что бы то ни стало выяснить, кто был этот таинственный вор.

***

У героев тем временем тоже забот хватало. Родителям Эммы удалось отыскать всех, кого Хайд привел с собой. У Генри разбегались глаза, когда он видел трех мушкетеров, Дон Кихота и его оруженосца Санчо, Кармен, кажется даже мелькнули Том Сойер и Геккельбери Фин… У юного сказочника голова шла кругом. Сначала мамы не хотели брать его с собой, но подросток настоял, аргументируя, что кто лучше сказочника разберется с хаосом нерассказанных историй? Генри довольно быстро влился в процесс переписки вынужденных обитателей Сторибрука. Реджина, пытаясь успокоить гостей, как и полагается мэру, выступила со вступительным словом, обещая всем кров, еду и одежду, а так же другую всевозможную помощь. Но все гости, как один, отказывались идти в город, пока Хайд на свободе. Видно было по лицам, что они очень боялись его. Впрочем, это понятно и объяснимо.

— С Хайдом мы управимся, это я вам, как мэр, обещаю. Прямо сейчас доктор Джекил работает над ловушкой, которая сможет пленить его.

Примерно за три часа до этого новый член команды придумал план, как поймать его темную половину. Да так, что никто не сможет его освободить. Генри Джекил подобрал какие-то мелкие обломки дирижабля и попросил пару часов уединения.

— Ты в порядке? — спросила Белоснежка у экс-злодейки.

— Конечно. — Улыбнулась женщина, краем глаза поглядывая на сестру. Зелина сидела в стороне от сборищ и качала крошку Робин на руках. — Чувствую себя… свободной.

— Но…

— Но боль пока еще не утихла. Я не могу жить спокойно, зная, что душа Робина… — Реджина сглотнула, — уничтожена…

Вдруг откуда-то из толпы послышалась музыка. Жители Страны Нерассказанных историй расступились, чтобы лучше видеть того, кто играет. Но никого хотя бы отдаленно похожего на музыканта не было. Только человек в черном плаще. Таком длинном, что он тянулся за хозяином шлейфом и блестел на солнце, как звездное небо. Лицо глубоко спрятано под капюшоном. Одежда тоже блестела (видимо сделана была из кожи). Неизвестный вел себя, как на сцене: развел руки в стороны, словно собираясь взлететь, потом овесил поклон всем собравшимся вокруг. Стоило ему опустить руки, края плаща сомкнулись, словно притянутые магнитами. Так неизвестный стал похож на зловещую фигуру, неподвижную. Потом из-под капюшона потекла река слов. Песня. Женский, совсем юный голос… Такой красивый, трогательный, заставляющий сердце биться сильнее, но в тоже время выжигающий все чувства — и хорошие и плохие. Так бывает, когда впадаешь в блаженство и утопаешь в нем. Слов никто не мог разобрать, но голос успокаивал. Реджина почувствовала, как защипало глаза — слезы просились наружу. И она дала им волю. Перед глазами мелькали все самые лучшие моменты, которые она провела с Генри, Робином и его сынишкой, Роландом. Первые дни после смерти любимого Королева малодушно подумывала о смерти. Боль утраты была невыносима. К такому невозможно привыкнуть, каждый раз становится больнее. Но избавившись от Злой Королевы в себе, раздавив ее сердце, боль стала тупой, а сейчас, когда было дел невпроворот, вообще перестала ощущаться. А эта песня вновь распотрошила душу, вскрыла сердце, как орех. Но Реджина была не против: что-то в этом голосе было такое… Родное что ли? Не описать. Словно именно ЭТОГО не хватало сейчас. Плакали все, кто был на поляне. Только маленькая Робин, что все никак не хотела успокаиваться на руках матери, притихла сразу же, как гостья в черном запела.