Дитя ворона

— Кот то приходил, то уходил, я назвала его Букой, потому что временами, когда мне хотелось углубиться в лес, а то и отправиться в поход в горы, он начинал кусать меня за лодыжки или вцепляться когтями в подол платья, — она тяжело вздохнула. — Так я в горы и не отправилась, видела их только издалека, но, мне кажется, их отовсюду видно.

— Энья, ты говорила, что у тебя был ворон, расскажи о нем.

— Ох, прошу прощения, я постоянно отвлекаюсь, — она потупила взгляд, но Девона это ничуть не задело и в очередной раз он погладил ее по голове.

— Потому что ты познакомилась с новым человеком и тебе хочется сообщить мне обо всем, что ты до сих пор держала в себе. И я очень этому рад. Ты эмоциональна и с таким неугасающим интересом обо всем рассказываешь, а не бредешь с грустной мордашкой, как самая настоящая бука.

Его ободрение заставило малышку улыбнуться, и сердце герцога дрогнуло: ведь когда-то точно так же лучезарно и открыто, ему улыбалась Риена.

— Однажды нянюшка обронила, что отец любит играть в шахматы и мне захотелось сделать ему приятное. Чтобы, когда он вернулся из поездки, мы сыграли, и отец был доволен мной, гордился и захотел остаться подольше…

«Бедное дитя…», — подумал герцог.

— Но в замке никто не умел играть в шахматы. Только в карты, но нянюшка сказала, что это не для приличной леди, хотя ей стоило сказать это до того, как я научилась. В библиотеке я нашла книгу и по ней стала изучать названия всех фигур и способы ходов. Но играть с самой собой неинтересно, котенка тоже поблизости не было, хотя уверена, он бы сбил лапами все фигурки. Вдруг с ветки на столик спланировал ворон, черный, как ночь! И осторожно так подтолкнул клювом белую пешку, я сделала то же самое черной, но, когда слабых фигур не осталось, из дома вышла одна из служанок и ворон улетел. Эх, тогда мне такую игру испортили.

— Если тебе до сих пор интересно играть в шахматы, то я могу составить компанию.

Недолго думая, Энья согласилась.

Море понравилось ей, пленив сердце и вызвав сильные чувства, которые она не знала, как выразить и не переставала улыбаться, прогуливаясь по черному песку и крепко держа горячую руку Девона. Это был один из лучших дней в ее жизни.

Незаметно они подошли к трехэтажному замку. Снаружи он не казался таким большим, как изнутри. Девон объяснил ей, что все дело в высоких потолках. Конечно, после завтрака, она не до конца запомнила, что и где располагается, но ничуть не расстроилась. Для нее это тоже было очередным маленьким приключением, но ей не хватало компании. Ведь в доме отца у нее был Бука, мудрый ворон, хотя она и видела его реже, чем котенка, а здесь…

— Вы познакомите меня с вашей птицей? Она не клюется?

— Нет, Мортимер очень старый и мудрый ворон, думаю, вы найдете с ним общий язык, — он подмигнул ей и, положив ладонь на детское плечико, подтолкнул в дом.

Они вошли через оранжерею, где Энья ещё не была. Среди горшков с цветами и прочими растениями она увидела клавесин.

— Почему он здесь, а не в музыкальной комнате? — она подошла к инструменту, погладила его поверхность, откинула крышку и… — Можно я сыграю?

Как мог Девон отказать при виде этих ярких зеленых глаз?

— Буду рад послушать, — он опустился в кресло, а Энья на скамеечку.

На столике рядом с герцогом появился кофейник с чашками и корзинка со свежими булочками с корицей.

Энья играла дивно, а стоило ей запеть, как герцог откинулся на спинку кресла, слушая ее мелодичный голосок. В его голове проносились образы прошлого.

«Я позабочусь о ней», — он мысленно обратился к душе Риены.

Ужинали они в столовой при уютном свете множества свечей в золотых канделябрах и подсвечниках. Высокие окна, за которыми зажглись первые звезды, открывали вид на зеленый холмик и море. Вместо привычной белой скатерти лежала малиновая, а в вазе красовались кремовые розы. Да и мебель слегка изменилась.

«Утром я не придала этому значения, но вроде бы все было по-другому, да и стол стал меньше. Теперь мы с герцогом сидим ближе», — но ей это нравилось.

Девон пришелся ей по душе. Казалось бы, в нем было все то, чего так не хватало ее родному отцу.

Как бы ни храбрилась Энья, ей не доставало отцовских тепла и заботы. Когда-то он был почти таким же, как герцог, но с появлением мачехи все изменилось. Быть может, если бы не нянюшка, Энья совсем отчаялась и подумывала бы сбежать в горы.

Мачеха предпочитала, чтобы за каждым приемом пищи, Энья сидела как можно дальше от нее и Сюзеты, а отец молча читал газеты, не обращая внимания, что родная дочь так отдалена от него и не получает заслуженного десерта.

Хотя бы это не заставляло Энью грустить. «У меня зубки не болели, и я так не мучилась, как Сюзет».

В это время дня, герцог предпочел выпить что-то бордовое из бокала, на вопрос можно ли Энье это попробовать, он покачал головой.

— Детям это пить запрещено.

Энья ощутила резкий аромат, смешанный с виноградным и поморщилась.

«Пахнет чем-то кислым… вряд ли мне даже в будущем захочется его пить», — и она принялась за мясное рагу.

После ужина Девон провел ее до спальни и хотел было уйти, но девочка задержала его руку в своей: