Дитя времени

— Нет, я о другом, — заметил Кэррэдайн и пояснил: — Я имею в виду, что это похоже на передвижение маленьких фигурок по плоскости. Почти математика… или шахматы, если задуматься.

— Если это математика, то какого черта они пользуются закулисными сплетнями, — рявкнул Грант, внезапно разозлившись. Воспоминания о «святом» Море все еще раздражали его. На прощание он быстро перелистал толстого и уважаемого сэра Кэтберта, пока, почти в самом конце, не остановился на одной из страниц.

— Странно, — произнес Грант. — Как они все готовы признать за человеком храбрость в битве. Осталось только устное предание, но ни один из противников Ричарда не ставит под сомнение его отвагу. Наоборот, все в один голос восхваляют ее.

— Похвала побежденному, возвышающая победителя, — напомнил Кэррэдайн. — Кстати, эта традиция началась с баллады, написанной кем-то из стана Тюдоров.

— Да, одним из людей Стенли, — добавил Грант. Перевернув пару страниц, он разыскал балладу и принялся декламировать странные звучные строки…

«Никто не может вынести их натиск.
Сильней ударов Стенли — лишь гордыня.
Оставьте нам случайности усобиц, боюсь, вы слишком мешкаете ныне.
Ваш конь оседлан — ржет нетерпеливо, а в день другой — победу вырвав сами.
Наденете английскую корону, и станете вновь царствовать над нами».
«Мой боевой топор меня заждался. Корону водрузите мне на шлем.
Создатель наш, клянусь всуе тобою, что я умру — сегодня — Королем!
Покуда жив — не отступлю и шагу.
Пусть враг бежит, меня завидев близко!» —
Так он сказал — и сделал, перед Богом,
Представ наутро королем английским.[13]

— «Мой боевой топор меня заждался… Корону водрузите мне на шлем», — повторил Кэррэдайн слова Ричарда перед роковой битвой. — Кстати, знаете, эту корону потом нашли в кусте боярышника.

— Кто-то, видимо, уже успел припрятать.

— Раньше я представлял себе эту корону такой внушительной, роскошной, вроде той, которой у нас пользуются теперь… А, оказывается, она была просто золотым обручем.

— Да. Ее можно было надевать поверх боевого шлема.

— Черт побери! — внезапно воскликнул Кэррэдайн. — На месте Генриха мне было бы противно носить эту корону! — Он помолчал и добавил: — Знаете, что в городе Йорке написали в своей хронике про битву при Босворте?

— Нет.

— «В этот день наш добрый король Ричард был подло сражен и убит, к великой печали жителей города».

В наступившей тишине было слышно чириканье воробьев за окном.

— Мало похоже на сообщение о смерти ненавистного узурпатора, — сухо заметил Грант.

— Совсем не похоже. «К великой печали жителей города», — медленно повторил Кэррэдайн, задумавшись над фразой. — Они, пожалуй, относились к Ричарду так, что даже, несмотря на новый режим и очень неопределенное будущее, записали в хронике черным по белому свое мнение о том, что это было подлое убийство, и что они скорбят по убитому…

— Быть может, они как раз узнали, как победители надругались над мертвым телом короля, и им стало не по себе…

— Да, да. Не очень-то приятно узнать, что человека, которого они знали и которым восхищались, подобрали мертвым и, раздев донага, бросили поперек седла, как охотничий трофей…

— Такое и о враге узнать неприятно. Правда, чувствительность — не то качество, которое можно искать у Генриха, Мортона и прочей компании.

— Хм, Мортон! — Брент процедил это имя сквозь зубы, словно сплюнул. — Когда Мортон умер, печали, поверьте мне, никто не испытывал. Знаете, что написали про него в лондонской хронике? «В наше время даже сравнивать с ним почиталось оскорблением; и жил он, вызывая великое презрение и ненависть у всех людей».

Грант повернулся и взглянул на портрет, составлявший ему компанию столько дней и ночей.

— Вы знаете, — произнес он, — несмотря на все свои успехи и кардинальскую шапку, Мортон, по-моему, проиграл в споре с Ричардом. Пусть Ричард погиб и был потом оклеветан, все же ему повезло больше. Его любили при жизни.

— Неплохая эпитафия, — серьезно произнес юноша.

— Совсем неплохая, — согласился Грант, закрывая Олифанта в последний раз. — Немногие могли бы желать лучшей. — Он протянул книгу ее владельцу. — И мало кто по праву заслужил такую.