Дитя Зимы

– А понять не можешь? Их поступок!.. Их! Зачем!

– Я спрашивал… Зачем! Её.

– Она ответила?

– Сказала, что это – просто вложение денег…

Усмешка, непрощающая, ожесточённая усмешка.

– Тогда я всё понял… о ней, – о её семье. Понял!

Джесси встретила взгляд Кали.

– Они её забыли! Они забыли мою маму, Джесси!

Она обняла его, прижала к себе крепко-крепко.

– Они не должны были так поступать! – Со слезами в голосе сказал Кали. – Они должны были сравнять, этот чёртов дом с землёй, и построить новый!

– Нет, мой милый, – на кладбище не строят…

Задумалась, – поняла:

– Для тебя это место – кладбище, а для них… инвестиция!

Его поразили слова жены.

– Ты права, я этого не понимал, – почему, почему мне так хочется просто прийти туда и постоять, побыть там! Это – кладбище!

Они сели обедать, – Кали докуривал сигару.

– Прости меня, Кали! – Взмолилась Джесси.

Любимый удивлённо посмотрел на неё.

– За что?!

– За то, что я такая!.. Спрашиваю!

Он очарованно улыбнулся:

– Спасибо, что спрашиваешь, моя дорогая жена!

Джесси тоже удивлённо посмотрела на него.

Кали добавил:

– Мне всё было не с кем поговорить об этом…

Засмущался, кашлянул.

– О моих чувствах. И… я, оказывается, не драматизирую, – не усложняю!

– Нет…

Она снова удивилась.

– Почему…

Ощутила, как стеснило горло.

– Почему ты так говоришь?

– Альдо и Фиорелла сказали мне, что это просто дом.

Кали, печально усмехнулся.

– Они были маленькие, когда всё произошло – они не помнят мою маму!

Странно Джесси почувствовала себя… Как он страдает! Как больно! Сколько зим прошло, а больно, – боль не проходит! Дитя выросло, стало мужчиной, а ребёнком быть не перестало, – её ребёнком… которому нужна мама, нужна как воздух!

– О чём ты думаешь?

– О тебе, мой милый, о тебе!

– Что думаешь?

– Никто не успокаивается!?..

– А ты думала, что, да?

– Надеялась, Кали!

– Успокоиться? – Понял он.

– Да…

Джесси заглянула ему в глаза.

– Значит, это правда…

– Что?

– Душа не успокаивается…

Глава 3

Джесси приготовила на обед крем-суп из тыквы, диетическую пиццу, и Конкильони с фаршем1.

Кали, ел с таким аппетитом, что она улыбалась, наблюдая за ним.

– У кого ты научилась так вкусно готовить?!

– У мамы и тёти.

– Расскажи о них! Какими они были?

Джесси удивилась.

– Добрыми… Они всегда были ко мне добры!

– А могло быть по-другому?

Кали хотел понять.

– Да… Наверное!

Она задумалась.

– Они всегда со мной делились.

– «Делились»? – Удивился Кали.

– Да… «Кто чем богат, тот тем и делится»…

Он внимательно посмотрел на неё.

Смутился:

– Ты говоришь о добре и зле? Добрый делится добром, а злой – злом…

– Да.

Кали, накрыл её руку, рукой, сжал.

– Ты – необыкновенный человек, Джесси! Так просто… все делятся тем, что несут в себе!

Он снял бинт, нога болела, – не наступить!

– Я боюсь, что это не растяжение, а перелом! – Взволнованно сказала Джесси.

Кали, посмотрел на неё счастливыми, сияющими глазами.

Улыбнулся:

– Нет, малыш, – не переживай!

– «Не переживай»? – Возмутилась она. – Как я могу!?

Он засмеялся.

И нежно сказал ей:

– Дурочка!

А потом:

– Иди ко мне!

Кали посадил Джесси к себе на колено:

– Слушай!

– Слушаю…

Она удивлённо заулыбалась.

– Когда-то я уже ломал лодыжку, и я помню те ощущения, – хруст, когда шевелишь ступнёй.

– «Хруст»?! – Ужаснулась Джесси.

– Угу.

– Не успокоил!

Кали, захохотал.

Боунс2 читал рядом с ними – «WhereTheTreesMeetTheFreeway»:

…в мыслях лишь ты

Скитаюсь по улице

– Расскажи о «Фиесте»!

– «О Фиесте»?

– Да… Ты так интересно рассказываешь о книгах!

Они пришли в гостиную и легли на диван – Джесси подложила под ногу Кали подушку.

– Хотела бросить читать, заскучала, а потом зашла речь об афисионадо, и я продолжила чтение – и не пожалела!

– Афисионадо – это же ценитель сигар?..

– И страстный ценитель корриды… как оказалось!

Они улыбнулись друг другу.

– Этого я не знала!

– И я.

Джесси задумалась:

– «Фиеста» меня заворожила… Не знаю, что это, писательский дар, или магия самой истории, но книга – хороша!

Кали с интересом улыбнулся:

– Что такое писательский дар? Для тебя!.. Объясни!

– Честность. Я думаю, это – честность.

– «Честность»? – Задумался он.

– Да… с собой!

Кали захотелось сказать Джесси:

– Разве это не больно!?

– Больно!.. Поэтому надо уметь… не писать!

Он посмотрел на неё со смятением.

– Умеешь, – можешь, не писать?!

Джесси посмотрела на любимого с нежностью:

– Если бы могла, мы бы не встретились!

– Джесси!

Кали, прижал её к себе:

– Никогда, никогда не говори мне, что мы могли бы не встретиться!

– Почему?!

Ей захотелось заплакать – сама не знала от чего!

– Я оживаю… Ты видишь?!

– Тебе нравится слушать Боунса?

– Да. Услышала однажды, и… Я не слушаю рэп и хип хоп, – обычно!.. А Боунса – слушаю! Есть в нём что-то… какая-то искренность и меланхолия.

– Музыка одиночек? Или музыка одиночества?

Джесси удивлённо посмотрела на Кали.

– Ты прав – я начала слушать его, когда мама и тётя ушли.

– Я почему-то так и подумал…

– Я хочу спросить!

– Спроси?

Они посмотрели друг на друга.

– Как ты начал писать? Почему? Как к этому отнеслась твоя мама?

Кали, заулыбался:

– Она была моим первым фанатом, – я читал ей. Она слушала, а потом мы обсуждали то, что я написал.

– Она была хорошей?

Джесси не спрашивала.

– Для меня – да!

– «Для тебя»?