Дитя

– Его задевает, что ты так пренебрежительно относишься к его планам, – сказал он потом.

– А, ну да, давай! Нянчись с ним. Только вот, сколько ни ряди эту проблему в громкие слова, это не поможет. Ему двадцать два – а он хочет сделаться пляжным лодырем. Ему такая критика просто необходима.

Кейт радовалась, что ее отец не мог находиться рядом и видеть, как его внук отказывается от нормальной жизни. Уж он-то наверняка сумел бы найти пару крепких доводов для Джейка. «Он, наверное, в могиле переворачивается, – подумала Кейт. – Прости, пап».

– Будет тебе, Кейт. Оставь его сегодня, ладно? – сказал Стив. – Он спустится посмотреть со мной футбол по телевизору.

И в то время, как ее трое мальчишек дружно орали и гикали, болея за футболистов, она в одиночку куксилась на кухне, готовя к следующей трапезе сырный соус, пока эта вязкая масса не вывалилась у нее прямо на конфорку и Кейт не пришлось все это выбросить в мусорное ведро.

Так что единственным человеком, видевшим дома ее наряд, был Стив, который в тот вечер, в кои-то веки, вернулся с работы раньше обычного.

Прежде они думали, что, когда мальчики вырастут и практически не будут нуждаться в их присмотре, Кейт со Стивом смогут больше времени проводить вместе, занимаясь тем, что обычно и делают люди их возраста: ходить по театрам, винным погребкам, ездить в разные экзотические страны. Однако пустые строки в их ежедневниках – там, где еще недавно значились футбольные тренировки, бассейн или обещание подбросить на какую-нибудь тусовку или встречу – пустовали совсем считаное время, после чего вместо разных удовольствий заполнились работой. Кейт понимала, как важно для Стива хорошенько наладить консультационную службу в его больнице, и никогда его за это не пилила. Хотя что она могла ему сказать, сама постоянно работая сверхурочно!

Так что в тот вечер она была приятно удивлена и счастлива услышать, как Стив открывает дверь.

Увидев Кейт, он аж присвистнул.

– Ого! Ничего себе! Что тут происходит?

– Я же тебе вчера говорила. Собираюсь на вечеринку в Вулвич. Пытаюсь найти женщин, которые могли бы знать, как так случилось, что Элис Ирвинг похоронили у них по соседству.

– Да, конечно, ты говорила, милая, я помню. Просто паршивый день сегодня. Ничего, кроме скверных новостей. У миссис Теллинг стал прогрессировать рак. А я только успокоил ее, что она в стадии ремиссии. Это чертовски несправедливо!

– Ох, Стив, – вздохнула Кейт, обвив его руками. – Это так ужасно. На этом фоне мой день кажется совсем не заслуживающим внимания. Я перелопачивала статью для воскресного выпуска о Королевском юбилее. Угадай, кто будет выступать на праздничном концерте?

– Пол Маккартни? – ответил Стив, и оба рассмеялись.

– Естественно. Без Макка ни одно крупное мероприятие не обойдется. В общем, я надеюсь сегодня урвать какой-нибудь настоящий материал.

– М-м-м, – отозвался Стив, уже ища в холодильнике что-нибудь такое, с чем можно протянуть до ужина. – А сыра бри больше не осталось?

Когда Кейт вышла из ванной, он успел пристроиться, задрав ноги, перед телевизором и пожелал ей доброй удачи тем раздражающе небрежным тоном, какой у него бывал, когда речь шла о ее работе.

– Мне не удача светит, Стив, а тяжкий и упорный труд.

– Ну, разумеется. Просто, согласись, трудно воспринимать это совсем серьезно, когда ты так вот наряжаешься и чешешь на дискотеку восьмидесятых. В моем мире такое вообще невероятно.

Он хотел сказать, что его мир – Отделение онкологии в больнице Льюисхэма – был куда более реальным и в каком-то отношении более важным.

Кейт прикусила губу, сразу почувствовав аромат земляники.

– Я расследую похищение и гибель младенца, Стив. Что уж тут может быть серьезней?

– Ох, Кейт, вечно ты готова к отпору! Кстати, великолепно выглядишь.

– Да иди ты. Тебе не откупиться своими убогими комплиментами, – сказала Кейт и крепко его поцеловала.

– Ум-м-м… Вкус моей юности! Не забудь этим помазаться, прежде чем пойдешь сегодня в постель.

– Даже не сомневайся, – бросила она и, ветрено махнув на прощание ручкой, вышла из дома.

На улице Кейт доковыляла на своих трехдюймовых платформах до машины и поскорее забралась внутрь, пока ее не заметила соседка Бет.

И вот теперь ей требовалось как-то убить целый час. В этом полном прикиде восьмидесятых в паб ей идти не хотелось, а потому она включила и стала слушать «Радио-4». Там обсуждали глобальное потепление, и какой-то старый болван все время перебивал ведущего. Кейт улыбнулась. Это была вечная проблема интервью – контролировать неуемных болтунов. Никому не нравится, когда его слова прерывают, и это способно порушить любое взаимопонимание.

Кейт научилась утихомиривать людей посредством языка тела. Податься вперед – это побудить к дальнейшему рассказу, отклониться назад – осадить пыл. Она сама в это не верила, пока один их старый кадр не поделился своей техникой с Кейт. И это уже не раз ей помогало на деле.