Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха

По возвращении из Швейцарии Бонхёффер услышал о новых ужасах – на этот раз внутри страны. Вышел очередной антиеврейский закон, предписавший евреям носить на публике желтую звезду. Антисемитизм вышел на новый виток, и Бонхёффер понимал, что это лишь предвестие «окончательного решения». На собрании в доме Донаньи Бонхёффер заявил, что, если это необходимо, он сам готов убить Гитлера. До собственноручного покушения Бонхёффера на фюрера дело не дойдет, но для Бонхёффера важна была ясность: если б он не был готов сделать это сам, он не стал бы осуществлять «неприятную» миссию чужими руками. Однако сначала он считал нужным выйти из Исповеднической церкви: многие члены Церкви ужаснулись бы его решимости убить главу государства, а главное – он не хотел действовать в качестве одного из руководителей Церкви и тем самым навлекать подозрения на других. Его участие в заговоре касалось только его самого и Бога, в этом он был уверен. Он также знал, что избранничество – избранничество евреев, избранничество пророков, его собственная миссия – есть нечто непостижимое и страшное. Это величайшая честь, какой может удостоиться человек, но и бремя, которого никто не должен искать умышленно.

Первым серьезным делом Бонхёффера на «секретной службе» стала операция по спасению семерых евреев. Разрабатывалась операция абвером, и ей был присвоен код U7 ( Unternehmen 7, то есть «Операция 7», по числу евреев, которых первоначально планировалось вывезти – в итоге их число удвоилось). Адмирал Канарис хотел помочь двум своим друзьям-евреям и их близким, а у Донаньи было двое еврейских же коллег-юристов. Всех семерых переправляли в Швейцарию под предлогом, что они расскажут швейцарцам, как прекрасно в Германии обращаются с евреями, то есть перед Гиммлером и его присными эту горсточку евреев выпускали затем, чтобы они лгали в пользу нацистского режима.

Поначалу евреи испугались, что именно этого от них и ждут – поддержки нацизма перед миром, – и отказались сотрудничать. Донаньи, рискуя головой, рассказал им правду: это «контроперация», он хочет, чтобы они рассказали швейцарским властям правду. Этим людям Донаньи поведал о причастности к заговору против Гитлера полковника Остера, графа Мольтке и адмирала Канариса.

Операция вышла довольно сложной и отняла много времени. Прежде всего требовалось исключить имена семерых из депортационных списков, затем официально сделать их агентами абвера, как прежде Бонхёффера. С другой стороны, еще требовалось убедить Швейцарию принять иммигрантов, что было очень нелегко: Швейцария сохраняла нейтралитет и воздерживалась от помощи немецким евреям. Преодолеть эту проблему удалось с помощью экуменических контактов, которые пустили в ход Бонхёффер, Юстус Перельс и Вильгельм Ротт, состоявший в Цингсте ассистентом Бонхёффера. Они объяснили швейцарским пасторам, что речь идет о жизни и смерти: если этим людям не удастся бежать из Германии, их вскоре отправят в концентрационные лагеря, на смерть. Ротт взывал к президенту Федерации швейцарских церквей, понимая, что просит о юридически невозможном.

...

Мы умоляем вас попытаться неотступным заступничеством и официальными ходатайствами от имени швейцарских церквей добиться, чтобы дверь приоткрылась хотя бы для немногих, хотя бы для этого исключительного случая, о котором мы особо вас просим.

Но и возгласы Ротта оставили швейцарцев равнодушными. Тогда Бонхёффер написал Барту.

Швейцарские власти пошли на уступки, но за плату: Донаньи должен был перевести в Швейцарию крупную сумму денег в твердой валюте, чтобы беженцы не сделались обузой для принявшей их страны. Именно перевод валюты стал той ниточкой, которую позднее заметили и размотали архивраги абвера Гиммлер и Гейдрих [49] , и в результате эта ниточка привела к разоблачению заговора и аресту в том числе и Бонхёффера. Именно преступления нацистов против евреев в первую очередь побудили Бонхёффера и многих других участников заговора к сопротивлению режиму. Брат Дитриха Клаус и его зять Рюдигер Шляйхер, выслушав в 1945 году свой смертный приговор и зная, что теперь можно говорить, не подвергая опасности других людей, потрясли своих палачей, заявив, что присоединились к заговору главным образом из-за евреев509.

Гитлер пошатнулся

В октябре Донаньи и Остер встретились с Фабианом фон Шлабрендорффом и генерал-майором Хеннингом фон Тресков, которые считали, что вновь назрела ситуация для ниспровержения нацизма. Военачальников на Восточном фронте все более возмущало вмешательство Гитлера в их дела. Его неуместные приказы и нарастающий садизм SS отвратили от фюрера даже преданных ранее сторонников. К тому же, как и пророчествовал Бонхёффер, полоса везения фюрера закончилась.