Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха

Бонхёффер и не догадывался, во что ввязывается, поступая в «Юнион». Он явился туда в самый разгар войны между либералами и фундаменталистами, причем студенты семинарии при каждом сражении устремлялись в первые ряды. По одну сторону от семинарии, в нескольких шагах от «Юниона» проповедовал в специально для него построенной Джоном Рокфеллером церкви Риверсайда знаменитейший либерал Америки, Гарри Эмерсон Фосдик. По другую сторону, тоже всего в шести кварталах от семинарии, в пресвитерианской церкви на Бродвее, строительство которой обошлось без участия Рокфеллера, покорно благодарим, проповедовал доктор Уолтер Данкан Бьюкенен, столп исторической веры или, как его определяли противники, фундаменталист.

В 1922 году Фосдик, в ту пору настоятель Первой пресвитерианской церкви Нью-Йорка, прочел вмиг прославившуюся проповедь «Возьмут ли фундаменталисты верх?». В ней он сформулировал нечто вроде Апостольского кредо, выразив серьезнейшие сомнения по поводу большинства исторических основ христианской веры, отверг непорочное зачатие, божественность Христа, искупление, чудеса и происхождение Библии от Святого Духа. Эта проповедь стала первым залпом в битве, пылавшей все 1920-е и 1930-е годы. Пресвитерианская конгрегация тут же начала расследование, но Фосдик, представитель богатой белой верхушки Восточного побережья, ничего не боялся. Защищал его такой же отпрыск высшего класса, Джон Фостер Даллес, который при Эйзенхауэре станет госсекретарем, – отец Даллеса также был весьма известным либеральным священником-пресвитерианцем. Не дожидаясь решения конгрегации, Фосдик вышел из нее, получил кафедру в модной и прогрессивной баптистской церкви на Парк-авеню, среди прихожан которой выдающееся место занимал Джон Рокфеллер, а благотворительным фондом Рокфеллера распоряжался родной брат Фосдика.

Ухватившись за такую возможность ниспровергнуть фундаментализм в Нью-Йорке, Фонд Рокфеллера направил средства на строительство церкви специально для Фосдика, обеспечив его достойной трибуной для выражения «прогрессивных» модернистских взглядов. Эта церковь как раз была освящена, когда Бонхёффер приступил к занятиям в «Юнионе», и открылась она с такой помпой и шумихой, что едва ли кто-либо мог не заметить подобное событие. Это и в самом деле было мощное культурное явление: не скупясь на затраты, возвели по образцу Шартрского собора храм модернизму и прогрессу с 120-метровой башней, с крупнейшей в мире колокольней о семидесяти двух колоколах, среди которых был и самый большой в мире колокол. Отсюда открывался панорамный вид на Гудзон, а еще важнее была близость к богословской семинарии «Юнион», в которой некогда учился Фосдик, и теперь он здесь же вел курсы гомилетики, и его богословие охотно принималось и распространялось далее большинством студентов. Впечатлительная молодежь из «Юниона», «Коламбии» и «Барнарда» обречена была подпасть под влияние либерального богословия – это влияние сохраняется и поныне, восемьдесят лет спустя.

Журнал Time , возглавляемый еще одним представителем истеблишмента с Восточного побережья, Генри Льюсом, первым приветствовал открытие Риверсайдской церкви в октябре. Лицо Фосдика украсило обложку, ему и его церкви была посвящена восторженная статья, написанная в тоне, каким обычно в журнале вроде Town and Country расписывались прелести домашней жизни какой-нибудь Мирны Лой.

...