Дюбал Вахазар и другие неэвклидовы драмы

С в и н т у с я. Я все исправлю. Время у меня есть. Я еще маленькая. Мама, только ты никогда не становись между дедулей и мной. Хорошо?

С к а б р о з а (падая в кресло). Хорошо, хорошо. Мне все равно. Моя песенка спета. Единственную жизнь, и ту отобрали, растоптали, испоганили... Все кончено, мне все равно... (Плачет.)

С и м п о м п о н ч и к. Я член мужского блока. Мы — я, Войтек и Юзек — мы в комитете. Мы не сдадимся.

 

Любрика нежно прижимает его к себе.

 

С в и н т у с я. Пусть только мне никто не мешает, а уж я сумею победить. Мне кажется, я люблю его, как родного отца.

С к а б р о з а (зажимает ей рот ладонью). Не говори так. Не говори так!

О.  У н г в е н т и й. Иди ко мне, дитя мое. Ты одна знаешь правду, хотя и не познала ее.

 

Свинтуся вырывается от матери и бежит к О. Унгвентию.

 

Ты маленькая сумасбродка, бедная маленькая безумная душенька, которой в жизни суждено пожертвовать собой ради других. И ты погибнешь, но исполнишь то, о чем я мечтаю...

Р ы п м а н. Отец Унгвентий, не морочьте ей голову. Решение этого вопроса — только дело желез внутренней секреции. Пока я ставлю опыты на крысах, но пусть только Его Единственность позволит мне эксперименты на людях, и я буду знать все. Гений и кретин относительно понятия «человек» станут тем же, чем и лед и вода относительно понятия H₂O. Вы увидите, Отец Унгвентий, что с наукой дело обстоит не так плохо, как вам кажется.

О.  У н г в е н т и й. Кто тебе сказал, будто мне кажется, что с наукой дело обстоит плохо? Теория Эйнштейна даже входит в мою систему как частность. Для физиков мир конечен и неэвклидов, для меня же — бесконечен и аморфен. Действительное пространство не имеет структуры — вот Абсолютная Истина, которая включает в себя Физическую Истину как математическое допущение, пригодное для определенного способа истолкования явлений. Понятно?

Р ы п м а н. Ну, хватит дискуссий. Если я привью тебе немного железы сомнения, ты усомнишься и в этой своей истине. (Дамам.) А теперь, сударыни мои, за мной в лабораторию Сверхъесте...

 

В левую дверь входит  Г н у м б е н. Гвардейцы становятся по трое у каждой двери.

 

Г н у м б е н. Все находящиеся в красном кабинете арестованы. Приказ Его Единственности.

Р ы п м а н (смеется). Все кроме меня, я полагаю?

Г н у м б е н. Все — вам понятно, господин Рыпман? Вы, должно быть, знаете — я никогда не ошибаюсь.

Р ы п м а н. Это недоразумение...

Г н у м б е н (с нажимом). Я никогда не ошибаюсь, господин Рыпман. Встать и следовать за мной.

 

Идет налево. Все следуют за ним.

 

С в и н т у с я. Это просто шутка. Дедуля решил сыграть совсем другую пьесу. Я иду. (Идет налево.)

 

Перпендикуляристы поднимают носилки О. Унгвентия. За ними перепуганные Пневматики. Следом женщины и Рыпман, подгоняемые прикладами гвардейцев. Женщины плачут.

 

Р ы п м а н (на ходу). О Боже, Боже! Однако эти железы всегда могут преподнести сюрприз.

Действие третье