Дюбал Вахазар и другие неэвклидовы драмы

Б е з д е к а (неторопливо). Ах, оставь ты в покое мою душу. Это настолько сложная материя, что мне и самому никогда не удавалось увидеть себя целиком. Это были только иллюзии. Перестань думать, и прими меня таким, какой я есть.

Э л л а. Павел, скажи мне хоть раз — какой ты? Я хочу узнать тебя.

Б е з д е к а. Даже для самого себя я непознаваем. Посмотри на мои старые картины, и ты узнаешь, кем я был. Увидев, что я делаю сейчас, ты поймешь, каким я хочу стать. Остальное — химера.

Э л л а. Значит, это и есть любовь?

Б е з д е к а. Что такое любовь? Если хочешь, я тебе расскажу. Утром я разбужу тебя поцелуем. Приняв ванну, мы выпьем кофе. Потом я пойду рисовать, а ты будешь читать книги — те, что я тебе посоветую. Потом обед. После обеда пойдем на прогулку. Снова работа. Полдник, ужин, несколько существенных разговоров, и наконец ты заснешь, не слишком утомленная наслаждением, чтобы сохранить силы на завтрашний день.

Э л л а. И так без конца?

Б е з д е к а. Ты хочешь сказать: и так до конца. Такова жизнь тех, кто лишен абсолютных страстей. Мы ограничены, нас окружает Бесконечность. Все слишком банально, чтобы говорить об этом.

Э л л а. Но я хочу жить! Я так надеялась на это, когда обставляла нашу милую квартирку, я так старалась все предусмотреть! Я должна жить по-настоящему.

Б е з д е к а. И что же это такое — жить «по-настоящему», скажи на милость.

Э л л а. Я уже ничего не знаю, и это ужасно.

Б е з д е к а. Не заставляй меня бросать слова на ветер. Я мог бы рассказать тебе о вещах прекрасных и жутких, глубоких и безмерно далеких, но тогда стало бы лишь еще одной ложью больше.

С т а т у я (очнувшись). (x) Начинается маленькая драмка. Павлик решил быть искренним.

Э л л а. Опять я слышу в себе злой голос чужого существа. (Оглядывается.) Странно — я чувствую, что тут есть кто-то еще, но не вижу никого кроме тебя и папы римского. (+)

С т а т у я. Я римская папесса павших титанов. Я обучаю их мудрости серого обыденного существования.

Э л л а (в страхе). Павел, не гипнотизируй меня. Я боюсь.

Б е з д е к а. Молчи. Мне тоже становится страшно. Сам не пойму, откуда мне знакома эта дама.

Э л л а. Какая дама? О Боже, Боже — я умру со страха. Я боюсь тебя. Спаси меня, святой отец. Ведь ты явился с Неба.

Ю л и й  I I (вставая, свирепо). Откуда ты знаешь, что Небо — не символ самого ужасного отказа? Отказа от истинной личности? Я тень, так же, как и она. (Указывает на статую.)

Э л л а. Но там никого нет, святой отец. Смилуйся надо мной. Все это похоже на какой-то страшный сон.

Ю л и й  I I. Спи дальше, дитя мое. Быть может, эта минута ужаса — самая прекрасная в твоей жизни. О, как я вам завидую.

 

Элла закрывает лицо руками.

 

Б е з д е к а. В меня снова входит чуждая сила. Элла, с тобой я не смогу преодолеть извращение.

Э л л а (не открывая лица). Теперь я тебя поняла. Мне придется либо погибнуть ради тебя, либо перестать тебя любить. (Открывает лицо.) Я люблю тебя, когда вижу, как ты катишься в пропасть. В этом моя настоящая жизнь.

С т а т у я. Эта девочка делает бешеные успехи. Мне тебя никогда не вернуть, Павлик.

Э л л а. Опять этот голос. Но мне теперь ничего не страшно. Все, что могло случиться, уже случилось. Моя гибель предрешена. Только в бы поскорее. Павел, я не вернусь к маме. Сегодня я остаюсь с тобой.

Ю л и й  I I. Не торопись, дочка. Ты вступила на путь истинный. Но это не значит, что надо так спешить.

Б е з д е к а. Святой отец, и меня тоже пугает быстрота моих превращений. В любую минуту я могу стать государственным мужем, изобретателем, черт-те кем. Целые пласты нового обрушились на мозг, как лавина.

Ю л и й  I I. Погоди — я слышу шаги в нижнем коридоре. У меня сегодня здесь рандеву с королем Гиркании...

Б е з д е к а. Что? Гиркан IV? Он жив? Это же мой школьный приятель. Он всегда мечтал об искусственном королевстве в старом стиле.

Ю л и й  I I. И он его создал. Ты, как видно, совсем не читаешь газет. (Прислушивается.) Да, это он — узнаю эту властную, могучую поступь.

 

Все ждут.

 

Э л л а. А он настоящий или тоже что-нибудь вроде вашего святейшества?

Ю л и й  I I (возмущенно). Вроде!! Ты слишком много себе позволяешь, дочка.

Э л л а. Теперь мне нечего бояться.

Ю л и й  I I. Ты уже умерла — бояться нечего.

Э л л а. Глупости. Я жива, и обеспечу Павлу вполне сносную жизнь. Он будет постепенно опускаться, создавая замечательные произведения. Я вовсе не так уж глупа и невинна, как вы думаете. Во мне тоже есть яд... (x)

 

Справа входит  Г и р к а н  I V  в пурпурной мантии до пят. На голове у него шлем с красным султаном. В руке огромный меч.