Дьюи. Библиотечный кот, который потряс весь мир

Обычно учительница брала Кристел за руку и помогала гладить Дьюи. Эти прикосновения, когда она чувствовала его шерстку под своими пальцами, всегда вызывали громкие, радостные звуки. Готова поклясться, однажды она подняла глаза и наши взгляды встретились. Она была так переполнена чувствами, что ей хотелось с кем-то поделиться своей радостью, а ведь эта девочка годами упорно смотрела вниз. Как-то я сняла Дьюи с пюпитра и устроила его под курточкой Кристел. Она даже не вскрикнула, а просто в изумлении смотрела на него. И была очень счастлива! И Дьюи тоже был счастлив. Перед ним была грудь, к которой он мог прильнуть, ему было тепло, и рядом находилась та, кого он любил. Он даже не пытался выбраться наружу. Он оставался с Кристел минут двадцать, а может, и дольше. Остальные дети в это время рассматривали книги. Дьюи и Кристел вместе сидели перед столом. Автобус уже стоял возле библиотеки, и все дети уже заняли свои места, но Дьюи и Кристел продолжали сидеть на том же месте. Улыбка девочки в этот момент была дороже всех сокровищ мира.

Я не имела представления о том, как живет Кристел. Не знала, что она чувствует, оказываясь среди других людей, или чем занимается. Но уверена: когда Кристел попадала в нашу библиотеку, в обществе Дьюи она была счастлива. Думаю, такое безграничное счастье мало кто из нас испытал. И Дьюи знал об этом. Ему хотелось, чтобы она познала такое счастье, и любил ее за это. Разве не это качество должно присутствовать в каждом коте или человеке?

Ниже представлен список, который был написан на большом оранжевом листе бумаги и прикреплен над круглым столом Публичной библиотеки города Спенсера во время празднования первого дня рождения Дьюи 18 ноября 1988 года:

ЧТО ЛЮБИТ И ЧЕГО НЕ ЛЮБИТ ДЬЮИ

Глава 9 Дьюи и Джоди

Отношения между Кристел и Дьюи были важны не только потому, что он изменил ее жизнь. Эти отношения характеризовали как самого Дьюи, так и то воздействие, которое он оказывал на людей: его любовь к ним, понимание и безграничная забота. Взять хотя бы одного человека, о котором я всегда упоминаю, когда в тысячный раз рассказываю эту историю, – и вы начнете понимать истинное значение Дьюи для жителей Спенсера. Каждый раз это был очередной посетитель, каждому из которых Дьюи дарил свое сердце. И одним из этих людей был очень близкий мне человек, моя дочь Джоди.

Я мать-одиночка, и поэтому, когда Джоди была малышкой, мы с ней не разлучались. Вместе выгуливали нашу собаку по кличке Бренди, помесь пуделя с кокером. Вместе ходили в торговый центр, чтобы полюбоваться витринами. Вдвоем устраивали полуночные вечеринки в гостиной. Когда по телевизору шел фильм, который нам хотелось посмотреть, мы устраивали пикник на полу. «Волшебник страны Оз» показывали раз в год, это был наш любимый фильм. Когда Джоди исполнилось девять лет, если только позволяла погода, мы ежедневно бродили по окрестным лесным зарослям. И, кроме того, раз в неделю забирались на вершину скалы из известняка и сидели, разговаривая и глядя на реку.

В ту пору мы жили в Манкато, Миннесота, но немало времени проводили в доме моих родителей в Хартли, Айова. Там, где кукурузные поля Миннесоты сливались с полями Айовы, мы гуляли пару часов, напевая мелодии 1970-х годов – песни Джони Денвера и Барри Манилоу. И всегда играли в нашу игру. Я спрашивала: «Кто самый большой мужчина, которого ты знаешь?» Джоди отвечала, а потом спрашивала меня: «Какую ты знаешь самую сильную женщину?»

Мы задавали друг другу вопросы, пока, наконец, у меня не оставался последний, который мне не терпелось задать: «Кто самая умная женщина, которую ты знаешь?»

Джоди неизменно отвечала: «Ты, мамочка». Она даже не понимала, как я ждала этих слов.

Затем Джоди исполнилось десять лет, и она перестала играть в вопросы. Ее поведение стало типичным для девочек в этом возрасте, но я все равно ощущала разочарование.

В тринадцать лет, когда мы переехали в Спенсер, она перестала целовать меня на ночь.

– Я уже выросла, мама, – сказала она.

– Понимаю, – ответила я. – Ты уже взрослая девочка. – Но мое сердце разрывалось.

Наше бунгало с двумя спальнями площадью тысяча двести квадратных футов [111,5 кв. м. – Ред.] находилось всего в миле [1,6 км. – Ред.] от библиотеки. Половину Спенсера отделяло от библиотеки такое же расстояние. Я посмотрела из окна на аккуратные домики и ухоженные газоны. Как и остальные дороги в Айове, большинство улиц в Спенсере были безупречно прямыми. Почему в жизни все иначе?