Дюк (ЛП)

Кэш фыркнул, качая головой. — Чиста, да? Она милая, надо отдать тебе должное.

— Не то, что я имел в виду, — сказал я, качая головой.

— Послушай, Дюк. Я все понял. Ты вышел из дерьмовой ситуации, и у тебя есть чувство вины за это, но давай, парень. Это в прошлом. Ты уже давно вышел из этого состояния. И ты никогда не верил в это с самого начала. Ты не такой грязный, каким кажешься.

— Думаешь, любая порядочная женщина увидит, из какого дерьма я вылез, и все равно захочет быть со мной? — спросил я, качая головой.

Я не был дураком. В конце концов это выйдет наружу. И это будет конец.

— Я думаю, любая порядочная женщина, которая узнала бы тебя, поняла бы, что ты не тот, кем являешься. Это то, откуда ты пришел. Есть разница.

— По-моему, это немного оптимистично, — сказал я, пододвигаясь вперед на стуле, положив руки под колени и плечи Пенни и прижимая ее к груди, пока нес ее обратно в спальню, чтобы я мог пойти на крышу.

Когда я вернулся, она все еще была без сознания, и я заснул.

Это привело нас к тому, что можно было бы взорвать бомбу в комнате так, чтобы никто не проснулся.

Она лежала, свернувшись калачиком на здоровом боку, уткнувшись лицом в свою несносно девчачью подушку для тела, обхватив ее рукой и закинув на нее ногу. Как будто это был любовник. Ее волосы были в беспорядке, но в какой-то момент в течение ночи она сняла два слоя одежды, снова оставшись в футболке и легинсах.

— Пенни, пойдем, — сказал я и потянулся, чтобы коснуться ее руки.

Очевидно, шум ее не разбудил, но прикосновение разбудило. Она взлетела с легким криком, глаза ее были огромными.

— Эй, все в порядке. Это я. Я уже пару минут пытаюсь тебя разбудить.

Она дважды медленно моргнула, а затем провела рукой по своим сумасшедшим волосам, чтобы привести их в порядок. — Гм. Зачем? В чем дело?

— Ничего не случилось. Я решил, что мы проверим твою спину. Тогда ты наконец сможешь принять душ.

— Ты будишь меня из-за этого? — проворчала она, вытирая сонные глаза.

— Ну, я подумал, что ты захочешь привести себя в порядок, прежде чем отправишься к бабушке.

— Что? — спросила она, мгновенно насторожившись. — Действительно?

Надежда в ее голосе была единственным доказательством, в котором я нуждался, что это стоило дополнительной перетасовки мужчин вокруг, чтобы дать мне пару часов, чтобы взять ее. И звонок, чтобы достать тюбик для перекрытия тату.

— Да, действительно. Подумал, что тебе будет легче, если ты ее увидишь.

— Как мое… — начала она, поднимая руку, чтобы коснуться лица.

— Красивое, — оборвал я ее. Она покраснела и слабо улыбнулась мне, качая головой. — У меня есть кое-что для тебя, — сказал я, протягивая ей тюбик. — Он перекрывает татуировки, поэтому я уверен, что он перекроет то, что осталось от синяков. Итак, вставай, — сказал я, сбрасывая одеяло с кровати. — Часы посещений заканчиваются в восемь и начинаются в четыре.

— Ты звонил в центр по уходу? — спросила она, как будто это было для нее совершенно чуждым понятием.

— Да, детка. Позвонил им, сказал, чтобы они ждали нас, чтобы твоя бабушка не была застигнута врасплох. — Она сидела молча, приоткрыв губы и нахмурив брови. — Что это за взгляд?

Она покачала головой, и выражение ее лица изменилось. — Ничего. Просто… странно, наверное, не делать все самому.

— Никогда раньше о тебе не заботился парень?

— Я… — начала она, но остановилась, чтобы подумать. — Думаю, что нет. Это всегда было больше похоже… Я занимаюсь своими вещами, а они своими, и мы делимся едой и тому подобными вещами.

— Пенни, я не из тех, кто работает в качестве сиделки. Ты со мной, мы делимся дерьмом. И не только еда и постель.

Она медленно отодвинулась от кровати, зевнула и посмотрела на меня. — Думаю, мне это нравится, — сказала она, проходя мимо меня к своим коробкам и ища внутри одежду.

Я наблюдал, как она схватила темные узкие джинсы и простую черную футболку с названием какого-то магазина или что-то в этом роде на груди. От меня не ускользнуло, что она схватила подходящий фиолетовый бюстгальтер и трусики.

Я схватил лифчик, когда она прошла мимо меня, чтобы пойти в ванную, заставив ее резко остановиться. — Все еще не можешь носить лифчик, Пен.

Она выхватила его у меня из рук, щеки немного покраснели. — Мне нужно надеть лифчик. Я всегда ношу бюстгальтер, когда выхожу из дома.

— В течение следующих двух недель ты этого не сделаешь. Кроме того, твои сиськи идеальны. Они не нуждаются в поддержке.

Она бросила на меня взгляд и направилась в ванную, сложив свою одежду на раковину и собираясь взять полотенце из шкафа.

— Хорошо, так что… — начала она, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Сними футболку, детка, — сказал я, залезая в ящик под раковиной за ножницами.

— Дюк, я…

— Здесь чисто медицинские мотивы, — сказал я, одарив ее, как я надеялся, убедительной улыбкой.