Дюк

— Черт возьми, нет, — это была немедленная реакция Дюка, коленный рефлекс (прим.перев.: коленный рефлекс — рефлекс голени, вызываемый резким легким ударом по коленному сухожилию сразу под коленной чашечкой. При ударе сухожилие растягивается, действуя в свою очередь на мышцу-разгибатель, что вызывает непроизвольное разгибание голени).

— Она всегда тренируется только со мной, и, хотя я выше ее, наш вес не сильно отличается. Ей нужно попрактиковаться в том, чтобы справиться с кем-то таким же большим, как ты.

— У вас тут есть ребята… — все пытался возразить он.

— О, перестань быть слабаком и попробуй повалить свою подружку на землю.

В конце концов, как она почти всегда делала, Ло победила.

Затем я попыталась напасть на Дюка.

Это было очень похоже на попытку атаковать кирпичную стену.

Несмотря на то, что было ясно, что он много сдерживался, он все равно уложил меня на землю больше раз, чем я могла сосчитать, и самое большее, что мне удалось, это сильный удар в челюсть, который заставил его хмыкнуть.

— Хм, — сказала Ло, качая головой, когда Дюк поднял меня на ноги и поцеловал в висок, извиняясь за мое очевидное поражение. — Я думаю, тебе следует поработать с ней, когда она вернется в лагерь. Она все равно будет приезжать сюда на тренировки, и я заставлю ее начать работать с другими людьми, кроме меня. Но ты намного крупнее большинства моих парней, так что ты дашь ей еще один вариант.

Это было согласовано, и я действительно была очень взволнована этой идеей.

— Это тоже отличная прелюдия, — сообщила мне Ло, когда я смотрела, как Дюк уходит.

Шел девятый день, на два дня дольше, чем мы первоначально думали, когда караван черных внедорожников с затемненными окнами подъехал к комплексу.

Когда я увидела, что Рейн и Репо выскочили, я ничего не подумала об этом. Они все время приезжали повидаться со своими семьями. И я перестала завидовать этому и была счастлива за Мэйз и Саммер. Они напускали на себя храбрые лица и делали все возможное, чтобы быть обоими родителями для всех детей, но было очевидно, что они скучали по своим мужьям, особенно с беременностью, которая действительно начала давить на Саммер.

Но когда открылся третий внедорожник, и я увидела Дюка, я все поняла.

Лагерь был готов.

Мы возвращались.

И как бы я ни чувствовала себя комфортно в Хейлшторме и даже подружилась с некоторыми из них, особенно с Ло, Малкольмом и Элом, я всегда знала, что это временно. Это был не дом. Я все еще чувствовала небольшой укол грусти от того, что уезжаю.

Тем не менее, эта боль была полностью подавлена всепоглощающим волнением и счастьем от того, что я могу видеть Дюка в любое время, когда захочу, а не от необходимости ехать часами, когда мы могли бы это сделать.

Поэтому я выронила нож, который держала в руке, и полетела через поле туда, где Дюк остановился, широко раскинув руки, ожидая, когда я брошусь к нему.

И я сделала это, улыбка была достаточно широкой, чтобы причинить боль.

И он крепко обнял меня, поднял на ноги и закружил по кругу.

Рейн и Репо вошли внутрь, чтобы забрать своих женщин и детей, и, поспешно собрав вещи, мы все отправились обратно в лагерь, вместе с Ло, чтобы она могла увидеть Кэша.

— Счастлива, — сказал Дюк, на секунду переводя взгляд на меня. Вероятно, потому, что я смотрела на его профиль и улыбалась, как идиотка, с тех пор, как мы уехали.

— Да, — согласилась я, он опустил свою руку мне на бедро и оставил ее там.

— Я тоже, — согласился он.

— Все переезжают? — спросила я. — Саммер, Мейз и дети?

— Да. Пока мы не разберемся и не избавимся от угрозы, лучше никому не возвращаться домой. У Рейна и Репо есть довольно безопасные места, но у них работает Хейлшторм, и это делает их еще более безопасными в будущем. На данный момент, однако, он собирается сделать гораздо больше систем наблюдения в комплексе.

— Они хорошие дети, — защищалась я, прекрасно зная, что все они были горсткой хулиганов благодаря более пассивному подходу к воспитанию, который предпочитали Приспешники, позволяя детям попадать в неприятности, царапаться, раниться и получать синяки, и вмешиваться только тогда, когда казалось, что они могут повредить имущество или в конечном итоге сломать шею. И я не преувеличиваю. Дети были бесстрашны. Я видела, как некоторым парням из Хейлшторма приходилось лазить по деревьям, чтобы спустить их, прежде чем они осуществили свои планы спрыгнуть с деревьев на небольшой тренировочный батут, чтобы «подпрыгнуть» на кучу подушек, которые они украли со всех казарменных кроватей.

Дюк одарил меня понимающей улыбкой. — Они проказники. Но так и должно быть.

— Ты любишь детей, — сказала я, скорее утверждая, чем спрашивая.

Но он все равно ответил. — Да. Я вырос среди многих из них. Когда они рядом, это естественно. — Он замолчал, глядя на меня, когда мои глаза повернулись к стеклу. — А ты?

— Я никогда по-настоящему не проводила время с детьми, пока не попала в Хейлшторм. Но, да, они мне нравятся. Они вызывают хороший стресс. Если в этом есть хоть какой-то смысл. Хотя, то, что я не могу принять душ в одиночку, немного жестко.