Дюн Великолепный и крошка Плю (СИ)

   – Хва-атит издеваться! – Хуч резко прервал очередной виток забега и, остановившись перед сидевшей на кровати девушкой, топнул когтистой лапой. – Я дракон Хуч,и намеки на мое сходство с петухами считаю оскорбительными интси… инсу… тьфу ты, мать магунская! Инсинуациями!

   Выговоренное, наконец,трудное слово вызвало приступ горделивого пыжения, сопровождаемого радостным пощелкиванием клюва и распушением отнюдь не драконьего хвоста.

   – Αга! Значит, ты не урод, а вполне себе нормальная особь драконьего племени? - осторожно спросила Плю, с интересом разглядывая яркое оперение нестандартного дракона.

   Хуч гордо приосанился и не сказал, а прямо-таки изрек, хвастливо выпятив покрытую разноцветными перьями грудь:

   – Я Хуч! Самый шика-арный дракон в Маг-Сине! – Поскреб лапой свой круглый живот и несколько смущенно добавил тихим голосом, уткнув взгляд лишенных совести глаз в пол: – Эх, да что уж там? Пожалуй, даже во всем мире.

   Скромно опущенные долу глаза никого в этой комнате не обманули – драконья скромность явление фантастическое. Но поскольку своей цели Плю добилась – приступ самокритики питомца был с блеском пресечен и даже переведен в выгодную ей плоскость, - поспешила закрепить свою маленькую победу:

   – Ну, слава магунской матери! Значит, мы остаемся дома и ни за какой красотой ни к каким озабоченным магунам не едем, – скороговоркой произнесла она и, чтобы спрятать победную улыбку, наклонилась к испуганному и ничего не понимающему Лапкину.

   Бедный малыш, проснувшийся от шума, уже несколько минут безуспешно пытался выбраться из-под одеял, в которые его завернули. Εго черные глазки ошарашенно следили то за хозяйкой,то за Хучиком, и взгляд их выражал полную растерянность.

   – Как это не едем? - тут же встрепенулся дракончик и, вскинув на Плю испуганный взгляд, плюхнулся на пол. – Почему это не едем?

   Плю развела руками и, изобразив недоумевающую наивность, спокойно ответила:

   – Так если ты не урод, зачем нам ехать?

   Прозвучало это вполне логично, только если Хуч забрал что-то в свою украшенную гребнем голову, выбить это из его головы было совсем не просто.

   Зная своего питомца как облупленного, Плю на легкую победу и не рассчитывала, но беспардонного хамства все же не ожидала.

   — Нет, я-то не урод, - заявил пригретый на ее миниатюрной груди нахал и, небрежно махнув в сторону хозяйки крылом, добавил: – Это ты урод!

   – Что?!! – Теперь была очередь Плю сотрясать криком стены и окна. – Да я самая красивая девушка! – Она бросила быстрый взгляд на насмешливо кривящуюся морду драконообразного и уверенно добавила: – Ну, в этой комнате – точно.

   – Ха-ха! Краса-а-авица ты наша! – закаркал бестактный дракон и хотел прибавить еще что-то обидное, но…

   – Уууу, – жалобно взвыл третий участник сцены, совершенно забытый всеми в пылу праведного возмущения.

   Лапкин выл в ңебеса, запрокинув узкую мордочку,и выражение этой мордочки было настолько несчастным, что препирательства о внешности отошли на второй план. Переглянувшись, Плю с Хучем одновременно бросились к зверушке, чье происхождение и порода до сих пор оставались не выясненными. Бережно извлеченный и прижатый к груди зверек вскоре затих, но потерянного взора от лица Плю не отвел.

   Игнорировать этот взгляд девушка не смогла. Тяжко вздохнув, она обратилась к Хучу:

   – Ты правда думаешь, что этот самый магун превратит нашего Лапкина во что-нибудь более… гм… привычное?

   Анхел-рабад несколько дней спустя

   В счастливых глазах сины Крутеллы отражался огромный гардероб, доверху набитый нарядами строгих расцветок и пончообразных фасонов.

   Скоро, очень скоро она отнесет их в благотворительную организацию «Матери без границ», где уже много лет состоит почетным дарителем.

   "Прощайте, унылые строгие одеяния! Прощайте, скучные собрания с обменом диет и методов борьбы с аппетитом дочерей! – восторженно думала Крутелла, низвергая с вешалок ненавистные балахоны и испытывая от этого действа почти садистское удовольствие. - Вот вам, вот! Страдайте так же, как я страдала все эти семнадцать лет!"

   Внушительная куча дорогих однообразных вещей, безжалостно попранных и презретых, а также стопка модных журналов, ожидающая ее внимания на столике, были чудесным дополнением к предстоящему избавлению от ненавистного жира, скрывающего от мира ее легкую, изящную и юную фигурку.

   О, счастливый день!

   Воистину Императрица Небесная благословила ее дочь. Непонятно, правда, за что ей выпало такое счастье – провести ночь с Магуном, о выносливости и виртуозности которого ходят легенды. Ведь девчонка все равно не оценит выпавшую на ее долю удачу – слишком юна и неискушенна в постельных делах, а к тому же непослушна и своенравна. Сначала никак не хотела выполнять родительскую волю, но все же образумилась и теперь весь Αнхел-рабад с превеликой радостью и суетой готовится к важнейшему событию в правящем семействе. Конечно, за несколько дней затруднительно упpавиться, но возможно.