Дюна

— Наследник дома Атридесов — это не шутка. Не следует полагаться на волю случая, ставить это в зависимость от одной женщины.

«Так могла бы сказать моя мать», — подумал Пол. Неужели леди Джессика тайно общается с Чани? Его мать, разумеется, встала бы на защиту интересов дома Атридесов. Такой воспитала ее школа Бене Гессерит. И это останется в ней даже теперь, когда она противостоит воспитавшему ее ордену.

— Ты подслушивала, когда ко мне сегодня приходила Ирулэн, — в его голосе прозвучала суровость.

— Да, — ответила она, не поднимая на него глаз.

Пол вспомнил посещение Ирулэн. Он сидел в семейной комнате. На ткацком станке Чани он заметил незаконченное платье. Комната пропахла едким запахом пустынного червя, злым запахом, почти забивающим запах меланжа. Кто-то пролил жидкий спайс на ковер. Не самое удачное сочетание. Спайс растворил материю ковра. На том месте, где лежал ковер, на пластиковом полу остались масляные следы. Пол уже хотел позвать кого-нибудь, чтобы вытерли пол, но вошла Хара, жена Стилгара и лучшая подруга Чани, и доложила о приходе Ирулэн.

Пол вынужден был принять Ирулэн среди этих острых запахов, будучи не в состоянии преодолеть суеверие Свободных, что злые запахи предотвращают покушение на убийство.

Впустив Ирулэн, Хара вышла.

— Добро пожаловать, — сказал Пол.

На Ирулэн было платье из серой китовой шерсти. Она запахнула его поплотнее и поправила волосы. Его мирный тон удивил ее, и заготовленные гневные слова замерли на ее губах.

— Ты пришла сообщить мне, что орден растерял последние остатки морали? — спросил Пол.

— Разве не опасно быть таким злым? — возразила она.

«Злой» и «опасный» — сомнительное сочетание», — подумал Пол. Его опыт ученика Бене Гессерит подсказывал ему, что она едва преодолевает желание уйти. За этим скрывался страх, и он понял, что ей предстоит дело, которое она не вполне одобряет.

— Они слишком многого ожидали от принцессы королевской крови, — сказал он.

Ирулэн застыла на месте, и Пол понял, что она изо всех сил сдерживает себя. «Тяжелая ноша», — подумал он.

Ирулэн мало-помалу расслабилась. Она, видно, решила, что теперь уже нет смысла поддаваться страху и отступать.

— Ты разрешил на сегодня очень примитивную погоду, — сказала она, растирая руки. — Сухо и к тому же песчаный шторм. Неужели так и не будет дождя?

— Ты пришла сюда не для разговоров о погоде, — заметил Пол. Он чувствовал, что Ирулэн хочет сказать ему что-то, чего ей не позволяет сделать открыто ее воспитание. Его с самого начала вдруг понесло по течению, и теперь нужно было стараться прибиться к берегу.

— Я должна иметь ребенка! — выпалила она. Он покачал головой.

— Должна! — упрямо повторила Ирулэн. — И если понадобится, я найду отца для своего ребенка — просто наставлю тебе рога. Посмей тогда обвинить меня!

— Изменяй мне сколько тебе угодно, — возразил он, — но никакого ребенка!

— Как ты сможешь мне помешать?

С бесконечно нежной улыбкой он произнес:

— Если понадобится, я тебя задушу.

На мгновение повисло молчание, и Пол почувствовал, что Чани подслушивает за тяжелыми занавесями их личных покоев.

— Я — твоя жена, — прошептала Ирулэн.

— Не будем играть в глупые игры, — ответил он. — Мы оба знаем, кто на самом деле мне жена.

— А я всего лишь средство? — горько усмехнулась она.

— Мне не хотелось бы быть с тобой грубым.

— Отчего же? Ты выбрал меня как раз для этого.

— Не я, — возразил он. — Тебя выбрала судьба. Твой отец, орден Бене Гессерит, Союз — вот кто сделал этот выбор. А теперь они избрали тебя еще раз. Для чего, Ирулэн?

— Почему я не могу иметь от тебя ребенка?

— Потому что тебя выбрали не для этой роли.

— Мое право дать тебе наследника!.. Мой отец был…

— Твой отец был и остается зверем. Мы оба знаем, что он утратил почти все связи с людьми, которыми должен был править и которых должен был защищать.

— Разве его ненавидели больше, чем тебя? — вспылила она.

— Хороший вопрос, — согласился он. Сардоническая улыбка застыла в уголках его рта.

— Ты говоришь, что не хочешь быть несправедливым со мной, однако…

— Потому, я и допускаю возможность твоей измены. Но пойми и ты меня: заводи себе любовников, но не приноси в мой дом плодов своей любви. Я откажусь от такого ребенка. Я буду на все закрывать глаза, пока ты будешь благоразумна. В подобных обстоятельствах было бы глупо вести себя по другому. Но не злоупотребляй позволением, которое я тебе даю. Поскольку дело касается трона, вопрос о наследнике буду решать только я. Не Бене Гессерит и не Союз. Эта одна из тех прерогатив, которые я завоевал, разбив легионы сардукаров твоего отца здесь, на равнинах Арраки.

— Так пусть же это падет на твою голову! — сказала Ирулэн и, повернувшись, вышла…

Пол, оторвавшись от воспоминаний, взглянул на Чани, сидевшую в изножье кровати. Он понимал, почему Чани приняла такое решение. В других обстоятельствах Чани и Ирулэн могли бы быть друзьями.

— Что же ты решил? — спросила она.

— Никакого ребенка.

Сложив указательный и большой пальцы правой руки, Чани сделала знак, означающий у Свободных криснож.

— Может дойти и до этого, — согласился Пол.