Дюна

Существуют пределы силам, которые можно применить без риска самоуничтожения. Знание этих пределов — истинное искусство управления. Неправильное использование силы — смертный грех. Закон не может быть обращен против мучеников, которых он создает. Нельзя угрожать индивиду и избежать последствий.

Закон Муаддиба.

Комментарии Стилгара.

Чани смотрела на утреннюю пустыню с утеса у сьетча Табр. На ней не было стилсьюта, и от этого она чувствовала себя беззащитной перед пустыней. Вход в сьетч находился над ее головой, чуть позади.

Пустыня… Она чувствовала, что пустыня всюду следует за ней. Возвращение к пустыне не было возвращением домой. Просто она повернулась, чтобы увидеть то, что всегда было с ней.

Болезненная судорога прошла по ее животу. Роды уже скоро. Она преодолевала боль, оставаясь наедине с пустыней.

Дремотная неподвижность охватила землю. Тени лежали на дюнах и на террасах Защитной стены. Солнечный свет бил ей в глаза. Бледный ландшафт протянулся под голубым светом. Сцена соответствовала ее скептическому мрачному настроению, которое мучило ее с тех пор, как она узнала о слепоте Пола.

«Почему мы здесь?» — удивлялась она. Это не хайра, путешествие поиска. Пол ничего не искал здесь, кроме разве места для ее родов. Он собрал странную компанию для путешествия — Биджаз, тлелакский карлик; гхола Хейт, некогда Дункан Айдахо; Адрик, рулевой Союза; Гайус Хэлен Моахим, Преподобная мать Бене Гессерит, которую Пол терпеть не может; Лачма, странная дочь Отхейма, которая всюду передвигается под неусыпной охраной, наиб Стилгар, ее дядя, и его любимая жена Хара; Ирулэн, Алия…

Звуки ветра в круглых скалах аккомпанировали ее мыслям. Пустынный день занялся.

— Почему такой странный выбор сопровождающих? — спросила она.

— Мы забыли, — ответил на ее вопрос Пол, — что слово «компания» означает путешественников. Мы и есть такая компания.

— Но какова их ценность?

— Вот! — сказал он, обратив к ней пугающие пустые глазницы. — Мы утратили простой смысл жизни. Если ее нельзя запечатлеть, побить, прогнать, мы ее не ценим.

Задетая, она сказала:

— Я это и имела в виду.

— Ну, дорогая, — сказал он шутливо, — мы так богаты деньгами и бедны жизнью. Я злой, упрямый, глупый…

— Нет!

— Это правда. Но руки мои посинели от времени. Я иногда думаю… что мы пытаемся изобрести жизнь, не сознавая, что она уже изобретена.

И он коснулся ее живота, чтобы ощутить таящуюся там новую жизнь.

Вспомнив это, она положила обе руки на живот и вздрогнула, пожалев, что попросила Пола привезти ее сюда.

Пустынный ветер принес тяжелый запах с зеленой полосы у основания утеса. Чани вспомнилось поверье Свободных: злые запахи — злые времена. Она посмотрела туда и увидела появившуюся на дюне полоску червя. Он выползал из дюны, как из гигантского корабля, разбрасывая песок, но вдруг ощутил смертоносный для него запах воды и бежал, оставив за собой глубокий длинный след.

Червь заразил ее своим страхом. Она возненавидела воду. Вода, некогда душа Арраки, превратилась в яд. Вода приносит мор. Только пустыня чиста.

Внизу показался отряд Свободных, возвращающихся в сьетч. Они поднялись ко входу и она увидела их грязные ноги. Свободные с грязными ногами!

Дети сьетча начали петь, их голоса доносились изнутри. Эти голоса заставили ее почувствовать, как улетает время, словно ястреб от ветра. Она задрожала.

Какие бури видит Пол своим безглазым видением? Она ощущала в нем яростное безумие и страшную усталость — усталость от песен и споров.

Она заметила, что небо стало бледно-серым и наполнилось алебастровыми лучами и странными рисунками, вытканными принесенным ветром песком. Ее внимание привлекла белая полоска на юге. Неожиданно насторожившись, она истолковала знак: белое небо на юге — рот Шаи-Хулуда. Приближается буря, большой ветер. Ее предупреждало об этом трение песчинок о ее щеки. Ветер приносит с собой запахи смерти: запахи воды с каналов, горячего песка, кремня. Вода! Вот из-за чего Шаи-Хулуд насылает кариолисовые ветры.

На утесе, где она стояла, появились ястребы. Они искали убежища от ветра. Коричневые, как скалы, с алыми перьями в крыльях. Ее дух устремился к ним: у них было укрытие, у нее — нет.

— Миледи, поднимается ветер…

Она обернулась и увидела гхолу у входа в сьетч. Страх охватил ее. Очищающая смерть, вода, отданная телом назад племени, — это она понимала. Но… вернуться назад после смерти, как этот гхола…