Дюна

— Что видно? Проявления растительной или животной жизни? Но кто будет этим заниматься? — она снова поглядела на холм. Вода останавливается, потому что ее что-то закупоривает. Я так думаю.

— Возможно, все уже давно известно. Просто Харконнены перекрыли все источники информации. У них были свои причины для этого.

— Какие причины? А, атмосферная влажность? Конечно, ее немного, но она есть. Ведь это она основной источник воды на планете, это она оседает в воздушных ловушках и конденсаторах. Она ведь откуда-то берется?

— Полярные льды?

— Холодный воздух содержит мало влаги, Веллингтон. Харконнены всегда держали эти сведения в тайне, хотя я не уверена, что они напрямую связаны с пряностями.

— Уж конечно, тут без Харконненов не обошлось. Возможно, мы… — он осекся, заметив, как она смотрит на него. — Что-то не так?

— Как вы произносите… «Харконнены»! Даже в голосе моего герцога нет столько яда, когда он произносит это ненавистное имя. Я не знала, Веллингтон, что у вас есть личные основания их ненавидеть.

Великая Мать! Я возбудил ее подозрения! Теперь мне нужно стараться использовать все штуки, которым меня обучила Вана. Спасение только в одном — говорить правду и только правду, насколько это возможно.

— Вы не знали, Джессика, что моя жена, моя Вана… — он замолчал, показывая, что не может говорить из-за комка, вставшего в горле. Потом он выдавил: — Они…

Слова, казалось, застряли внутри. Его охватила паника. Он закрыл глаза, стараясь побороть страх, и стоял так до тех пор, пока не почувствовал легкого прикосновения к своей руке.

— Простите, — сказала Джессика. — Я не хотела бередить старые раны. И подумала: О, звери! Его жена была бен-джессериткой, видно по нему. Наверняка эти мерзавцы убили ее. Вот и еще одна жертва Харконненов, связанная с Атрейдсами общей для них жаждой мести.

— Извините меня. Я не могу говорить об этом, — он открыл глаза, придав своему лицу выражение глубокой скорби. По крайней мере, в этом он не лгал.

Джессика внимательно рассматривала его, изучая впалые щеки, глубокие темно-карие глаза, вислые усы над лиловатыми губами и узкий подбородок. Она видела, что морщины, избороздившие его щеки и лоб, происходят не столько от возраста, сколько от страдания. Ее охватило теплое чувство к старому доктору.

— Мы виноваты перед вами, Веллингтон, что привезли вас в такое опасное место.

— Я приехал сюда добровольно, — ответил он. И это было правдой.

— Но вся эта планета — большая ловушка Харконненов. Вы не можете не знать об этом.

— Чтобы поймать герцога Лето, одной ловушки мало, — и это тоже была правда.

— Возможно, мне следовало бы рассказать ему об этом, — сказала Джессика. — Он превосходный тактик.

— Мы еще не пустили здесь корни. Вот почему нам тут так неуютно.

— А как легко уничтожить растение, которое не успело пустить корни! — подхватила она. — Особенно когда его сажают во враждебную почву.

— Вы уверены, что почва враждебная?

— В Аракине уже были бунты, когда туземцы услышали, сколько народу привез с собой герцог. Они прекратились только тогда, когда люди узнали, что мы установили новые воздушные ловушки и конденсаторы.

— Воды хватает только-только, чтобы поддержать существование, — согласился Юх. — Если количество воды ограничено, а потребителей становится больше, то цены, естественно, подскакивают и самые бедные умирают. Но герцог справился с этой проблемой. Надеюсь, что бунты не выльются в постоянную враждебность по отношению к нам.

— А охрана? Охрана всюду. И щиты — куда ни глянь, воздух колышется от щитов. Нет, на Каладане мы жили не так.

— Может, все еще станет на свои места.

Но Джессика продолжала не отрываясь смотреть в окно.

— Мне кажется, я чувствую запах смерти. Хайват уже давно сотнями засылал сюда своих агентов. Охрана снаружи — его люди. Носильщики — тоже его люди. Последнее время из казны без всяких объяснений исчезают огромные суммы. Это может значить только одно — нужно давать взятки кому-то высоко наверху, — она покачала головой. — Всюду, где бы ни прошел Суфир Хайват, за ним следуют смерть и обман.

— Вы несправедливы к нему.

— Несправедлива? Да я просто преклоняюсь перед ним! Смерть и обман сейчас наша единственная надежда. Я никогда не строила иллюзий о методах Хайвата.

— Вам следует… занять себя, — предложил Юх. — Тогда у вас не останется времени для подобных…

— Занять! Вы знаете, Веллингтон, на что уходит мое время? Я — секретарша герцога. И благодаря этим занятиям, я каждый день узнаю такое, что мне становится еще страшнее.

Она сжала губы, потом тихо проговорила: — Иногда я думаю, насколько моя бен-джессеритская выучка повлияла на его выбор?