Дюна

Юх отвернулся, пряча от нее лицо. О, если бы я мог ненавидеть этих людей так же сильно, как я люблю их! Своими манерами Джессика во многом напоминала его Вану. Хотя в этом была и оборотная сторона: это сходство только подстегивало его решимость. Коварство Харконненов было поистине дьявольским! Возможно, что Вана еще жива. Он должен знать наверняка.

— Не беспокойтесь о нас, Веллингтон, — продолжала Джессика. — В конце концов, это не ваши, а наши проблемы.

Она думает, что я о ней беспокоюсь! Он зажмурился, сдерживая слезы. Конечно, беспокоюсь. О, я еще останусь один на один с бароном, после того как сделаю это черное дело. Я расквитаюсь с ним тогда, когда он будет наиболее беззащитен, — когда он будет торжествовать победу!

Он вздохнул.

— Не потревожу ли я Поля, если только взгляну на него? — спросила Джессика.

— Ничуть. Я дал ему снотворное.

— Как он перенес перемену обстановки?

— Все в порядке, только чуточку переутомился. Он слегка возбужден, но какой пятнадцатилетний мальчик смог бы оставаться спокойным в такой обстановке? — Юх прошел к двери и открыл ее. — Он здесь.

Джессика последовала за ним и заглянула в затемненную комнату.

Поль лежал на узкой кушетке, одна рука под головой, другая скрыта под тонким одеялом. Сквозь щели в жалюзи пробивался свет и сплетал на его лице и подушке замысловатый узор из теней.

Она смотрела на сына, разглядывая овал его лица, так похожий на ее собственный. Но волосы — черные и взъерошенные — герцога. Серо-зеленые глаза скрыты длинными ресницами. Джессика улыбнулась, чувствуя, что страх отступил. Она задумалась над тем, как явно проявляется в мальчике пересечение наследственных линий. Ее — в контуре лица и разрезе глаз, а герцога — в угловатых, почти грубых чертах, уже отчетливо наметившихся в мальчишеском лице.

Она вдруг подумала, что это поразительно напоминает химическую реакцию: конечный продукт является следствием долгого тщательного отбора редких элементов… Ей вдруг захотелось встать перед спящим сыном на колени, взять его на руки, но она не решилась это сделать в присутствии Юха. Отступив назад, она тихо притворила за собой дверь.

Юх уже вернулся к окну, не в силах видеть, как Джессика смотрит на сына. Почему Вана не родила мне ребенка? — спрашивал он себя. Как врач, я знаю, что никаких физиологических препятствий для этого не было. Наверное, какие-то соображения Бен-Джессерита? Может, ей было приказано служить иным целям? Каким? Она, несомненно, любила меня…

Впервые он поймал себя на мысли, что он сам мог быть частью таинственного и запутанного замысла.

Джессика подошла к нему и сказала:

— Какая удивительная безмятежность в спящем ребенке!

Он механически ответил:

— Если бы взрослые умели так расслабляться…

— Да.

— Когда мы это утрачиваем? — пробормотал он.

Джессика взглянула на него, уловив странность интонации, но все ее мысли были заняты Полем: она размышляла, чему его еще следует подучить, думала об особенностях их новой жизни, столь отличной от той, которую она мечтала уготовить ему.

— Да, конечно, утрачиваем, — рассеянно ответила она.

Она посмотрела в окно. Справа горбатился холм, поросший истрепанными ветром кустами — пыльные листья и сухие корявые ветки. Слишком темное небо висело над холмом, точно клякса, а молочный свет аракианского солнца придавал всему серебристый отблеск — как у ай-клинка, скрытого на ее груди.

— Какое темное небо, — заметила Джессика.

— Это от недостатка влаги, — ответил доктор Юх.

— Опять вода! Всюду, куда ни глянь, сталкиваешься с проблемой воды.

— Это самая большая загадка Аракиса.

— Почему ее так мало? Ведь есть же здесь вулканические породы. Я могла бы назвать еще целую дюжину источников энергии. Наконец, есть полярные льды! Считается, что в пустыне пробурить нормальные скважины невозможно — бури и зыбучие пески уничтожат любое оборудование, если только песчаные черви не сделают этого раньше. Но почему никогда и нигде не находили вообще никаких следов воды? Но настоящая загадка, Веллингтон, это колодцы, которые бурят в низинах. Вы читали об этом?

— Сперва тоненький ручеек, а потом — ничего, — ответил Юх.

— Именно так, Веллингтон, и это-то непонятно. Вода появляется, но тут же пересыхает. И больше никогда не появляется вновь. И так каждая новая скважина — тонкая струйка, а потом — все. Неужели никто не пытался понять, в чем тут дело?

— В самом деле занятно. Вы предполагаете, круговорот происходит с помощью какого-то живого природного организма? Может, это видно по образцам грунта?