Дюна

— Но у нашего гостя есть вопросы, — улыбнулся герцог. Он разглядывал круглое, с большими глазами и толстыми губами лицо торговца и вспоминал, как его отрекомендовал Хайват: «…а за этим водным воротилой тоже надо присматривать. Запомните его имя, милорд, — Лингар Бьют. Харконнены прибегали к его услугам, но так и не добились, чтобы он работал только на них».

— Связанные с водой обычаи вообще очень интересны, — Бьют широко улыбнулся в ответ герцогу. — Мне было бы очень любопытно узнать, что вы собираетесь делать с вашей домашней оранжереей? Неужели вы не постесняетесь так роскошествовать на глазах у несчастных?! А, милорд?

Герцог гневно уставился на него, чувствуя, как кровь приливает к лицу. В голове вихрем пронеслись мысли: Какая дерзость бросить ему вызов в его же герцогском замке! Ведь этот торгаш только что подписался под обещанием верности Дому Атрейдсов. Бьют понимает, что он крепко стоит. Еще бы: вода на Аракисе — это сила. Если, например, он заминировал все водопроводы так, что их можно подорвать по его сигналу, то… А он, кажется, в состоянии выкинуть такую штуку. Разрушение системы водоснабжения приведет к гибели всей планеты. Ясное дело, что Харконнены ходили перед ним на задних лапках.

— Мы с герцогом имеем совсем другие виды на эту оранжерею, — сказала Джессика. Она повернулась к Лето и очаровательно улыбнулась. — Несомненно, мы ее сохраним, но сделаем доступной для всех жителей Аракиса, Я и герцог, мы оба мечтаем о том дне, когда климат изменится настолько, что все эти растения смогут расти повсюду.

Умница! подумал Лето. Что, торгаш, скушал?

— Мне вполне понятна ваша заинтересованность в воде и погоде, — сказал герцог. — Но я бы посоветовал вам сделать ставку на что-нибудь другое. Настанет день, когда вода перестанет считаться драгоценностью на Аракисе.

Говоря это, он продолжал думать: Дать Хайвату задание, пусть как следует займется этим Бьютом и выявит всю его агентуру. Мы должны взять водоснабжение в свои руки. Я ни перед кем не собираюсь ходить на задних лапках.

Бьют, по-прежнему улыбаясь, кивнул:

— Очень благородная мечта, милорд, — и отступил в сторону.

Внимание Лето привлекло выражение лица Каинза. Он не отрываясь смотрел на Джессику. Планетолога нельзя было узнать — так смотрит безнадежно влюбленный или… религиозный фанатик.

Каинз потерял над собой всякий контроль, в его голове звучали слова пророчества: «И самые драгоценные ваши мечты будут их мечтами». Он бесцеремонно обратился к Джессике:

— Вы что, знаете нечто, сокращающее путь к вашей цели?

— А, доктор Каинз, — приветствовал его Бьют. — Ради нас вы бросили нянчиться со своими вольнаибами! Как мило!

Ученый посмотрел на него бесстрастным взглядом и ответил:

— В пустыне говорят, что, когда у человека много воды, это может стоить ему жизни — он становится слишком беспечным.

— В пустыне вообще говорят много странного, — усмехнулся водный магнат, но в его голосе послышалось беспокойство.

Джессика подошла к Лето и взяла его под руку, чтобы успокоиться: Каинз сказал: «Сокращающее путь». На древнем языке это звучит: «Квизац Хадерак». Никто не обратил внимания на странные слова планетолога, а сам он сейчас склонился перед одной из дам, которая с ним откровенно кокетничала.

Квизац Хадерак, думала Джессика. Выходит, наша Миссия Безопасности и здесь насадила свои легенды. И в ней снова пробудилась ее тайная мечта: Поль может оказаться Квизац Хадераком. Может.

Представитель банка Гильдии оживленно беседовал с торговцем водой, резкий голос которого выделялся из общего гула:

— …очень многие хотели переделать Аракис!

Герцог заметил, как эти слова больно ранили Каинза: планетолог чуть не подскочил и тут же стремительно сбежал от своей дамы.

Во внезапно наступившей тишине раздался голос офицера личной охраны, который откашлялся и сказал:

— Обед подан, милорд.

Герцог вопросительно посмотрел на Джессику.

— Согласно местным обычаям, хозяева идут к столу последними, после гостей, — она улыбнулась. — Или этот обычай мы тоже прикажем отменить, милорд?

Он холодно отозвался: