Дюна

Пол оглянулся, люди вокруг него стали цепочкой. Его подтолкнули к низкому, вырубленному в скале парапету. За ним в слабых отблесках лампы Стилгара Пол заметил спокойную водную гладь. Она исчезла в тенях… глубокая, черная… Стенка пещеры смутно угадывалась вдали, быть может, до нее оставалось метров сто.

Джессика ощутила, как впитывает воду обтянувшая щеки и лоб кожа, как возвращается к ней упругость под действием влаги. Водоем был глубок, она чувствовала это и еле удержалась, чтобы не окунуть в него руки.

Слева раздался плеск. Она глянула вдоль исчезающей в полумраке цепочки фрименов, заметила Стилгара и Пола, рядом с ними хранители воды выливали свою ношу через расходомер. Она видела, как светящаяся стрелка на тусклом сером диске расходомера проворачивалась с каждым вылитым литром. Вода не смачивала стенки прибора. Джессика поняла суть технологии фрименов, все было просто: они добивались совершенства во всем.

Джессика подошла поближе к Стилгару. Ей уступали дорогу с непринужденной любезностью. Она заметила ушедший в себя взгляд Пола, но лишь тайна этого громадного водоема занимала сейчас все ее мысли.

Стилгар поглядел на нее:

– Среди нас есть нуждающиеся в воде, – сказал он, – но, войдя сюда, они и не подумают прикоснуться к ней. Сознаешь ли ты это?

– Я верю твоим словам, – ответила она. Он поглядел на воду.

– У нас здесь более тридцати восьми миллионов декалитров, – сказал он, – отгороженных от малых делателей, надежно укрытых и хранимых.

– Сокровищница, – сказала она.

Подняв светошар повыше, он поглядел ей в глаза:

– Не сокровищница, больше. У нас тысячи таких водоемов. Но лишь немногие знают все. – Он склонил голову набок. На лицо легла желтоватая тень. – Слышишь?

Они прислушались. Теперь в пещере раздавались лишь звуки падавших капель. Весь отряд безмолвно прислушивался. Только Пол держался отстраненно.

Для него перезвон капель отмеривал уходящее время, навсегда утекавшее прочь. Эти мгновения, чувствовал Пол, не повторятся. Он ощущал необходимость действий, следовало решиться на какой-то поступок, но у него не было сил даже пошевелиться.

– Мы знаем, сколько воды нам нужно, и, когда ее станет довольно, мы изменим лицо Арракиса.

Отряд благоговейно и негромко отозвался:

– Би-ла кайфа.

– Трава остановит дюны, – сказал Стилгар громче, – вода пропитает почву под корнями кустов и деревьев.

– Би-ла кайфа, – заголосили вокруг нараспев.

– Каждый год полярные шапки отступают все дальше и дальше, – продолжил Стилгар.

– Би-ла кайфа, – звенели голоса.

– Мы сделаем уютный дом из Арракиса с тающими ледниками на полюсах, с озерами в умеренных зонах… и лишь глубокую пустыню оставим делателю и его специи.

– Би-ла кайфа.

– И никто, ни один человек, не будет жаждать воды. Человеку будет дано черпать ее из родника, пруда, озера, канала. Она будет бежать по канатам, орошая наши посадки. И всякий будет вправе воспользоваться ею. Она будет его… лишь протяни руку.

– Би-ла кайфа.

Джессика чувствовала в этих словах религиозный обряд, инстинктивное благоговение. «Они в ладу с собственным будущим, – думала она, – у них есть вершина, которой следует достигнуть. Эта мечта ученого… а простые люди, крестьяне, как они отдались ей!»

Мысли ее вернулись к Лайету-Кайнсу, императорскому экологу планеты, ставшему здесь туземцем… Она удивилась. В душах фрименов пламенела мечта, и она чувствовала в ней руку эколога. И за такую мечту эти люди с радостью отдадут жизнь. Как повезло ее сыну: у его народа есть цель! Таких людей легко воспламенить, пробудить в них энергию и фанатизм. Из них можно выковать меч, который вернет Полу его законное положение.

– А теперь в путь, – сказал Стилгар, – дождемся восхода первой луны. Проводим Джемиса в дорогу – и домой.

Оставив за спиной водоем, люди направились за ним вверх по лестнице, нерешительно бормоча.

Следуя за Чани, Пол понял, что миг выбора миновал, и теперь собственный миф поглотит его. Это место он видел не раз еще на Каладане, в пророческих снах, но увиденное сейчас дополнило видение. Пророческий дар имел пределы, он вновь ощущал это. Он словно бы мчался вместе с волной времени иногда на гребне, иногда за ним, а вокруг вздымались и рушились иные волны, то открывая его взору, то пряча переносимое ими.

А впереди нерушимым утесом маячил дальний джихад – свирепый и кровавый. Как скала над прибоем.

Миновав последнюю дверь, они вернулись в основную пещеру. Дверь задраили, погасили огни, сняли герметизаторы со входов… снаружи была ночь, над пустыней высыпали звезды.

Джессика подошла к иссушенному краю скалы у входа, поглядела на звезды, низкие и сверкающие. Вокруг нее шевелились, за спиной настраивали бализет, Пол напевал, задавая тон. В голосе его была такая грусть! Это не понравилось ей.

Из темной глубины пещеры прозвучал голос Чани:

– Расскажи мне о водах твоего мира, Пол-Муад'Диб.

Пол отозвался:

– В другой раз, Чани. Обещаю.

Такая печаль!

– Хороший бализет, – произнесла Чани.

– Очень, – согласился Пол. – Как ты думаешь, Джемис не будет возражать, если я попользуюсь им?