Дюна и философия: путь ментата

Тем не менее мы считаем, что демократия является лекарством от беспокойства Герберта по поводу одержимых правителей и решением для Империй Дюны, главным образом потому, что демократия означает власть большинства, противоположную власти, находящейся в руках меньшинства. Это значит, что каждый гражданин имеет равную власть и посредством эгалитарного демократического принятия решений может отстранить коррумпированных лидеров от должности.

До тех пор, пока власть возникает из иерархических механизмов управления, создавая физическую стабильность, она представляет собой две стороны демократии, что превращается в настоящую диктатуру, когда обычные граждане узаконивают таких лидеров. Даже сочувствующий диктатор, который правит в интересах управляемых, «демонстрирует» лишь одну сторону этой медали. Демократия – это не только правительство для народа, существующее ради народа и правящее в интересах управляемых, но и, что более важно, власть народа.

Иногда демократию можно описать как «хаотичную» политическую систему, по словам Алии. Она, похоже, считает, что люди в демократической стране расходятся во мнениях и что при демократическом правлении неизбежно возникнут конфликты интересов. И чтобы заранее устранить такие конфликты, человек просто позволяет правителю решать, что правильно, а что неправильно, что истинно, а что ложно и так далее. Однако если мы определим «хаотичность» таким образом, то хаос был бы хорошей вещью с демократической точки зрения.

Даже если коллективное принятие решений в плюралистском демократическом обществе часто может быть нелегким процессом, такое общество остается здоровым именно потому, что оно способно не только приспособиться к разногласиям и конфликтам интересов в институциональных рамках закона, но и превратить их в политически созидательную силу.

Если посмотреть на многочисленные неудачи политических правителей и властителей в Дюне, можно прийти к выводу: преимущество демократии как политической системы заключается в том, что именно законная власть служит гарантом предотвращения нестабильности. Таким образом, с демократической точки зрения, физическая стабильность достигается за счет нормативной стабильности, а не наоборот.

Правление Дома Атрейдес, пожалуй, ближе всего подходит к примеру нормативной стабильности во Вселенной. Несмотря на то, что их правление не является демократическим, оно воспринимается народом как мудрое и справедливое, что делает его внутренне стабильным. Тем не менее в долгосрочной перспективе, став правящим Домом в Империи, Атрейдесы не в состоянии поддерживать эту стабильность, что, на наш взгляд, неудивительно в свете их отношения к демократическому процессу как к хаотичному и их нежелания «отдавать» или делить политическую власть.

Аналогичным образом в обществе фрименов, которое становится для Пола средством восстановления власти, зависимость от силы и физических навыков лидеров угрожает стабильности. Обычай бросать физический вызов нынешнему лидеру в бою один на один дестабилизирует народ. Однако это окончательное проявление физической силы как средства завоевания власти осуществляется далеко не только в культуре племени фрименов, но и по всей Империи. Например, в борьбе за власть через испытание канли, которая формирует финальную битву в Дюне, а также в ритуалах Досточтимых Матрон в более поздних романах.

При такой зависимости от физической стабильности и стратегических действий в качестве основных кирпичей в политической архитектуре нормативная стабильность остается недостижимой для правителей Дюны. Она – нестабильность – всегда поблизости.

Равное распределение власти и, следовательно, неотъемлемый механизм «защиты» от тирании – не единственный стабилизирующий эффект демократической легитимности. Осуществление гражданских и политических прав также играет жизненно важную роль для благополучия человека. Для людей участие в политической жизни своего сообщества является конечной ценностью, способом почувствовать себя наделенными полномочиями. С конечной ценностью связана инструментальная ценность того, чтобы быть услышанным и иметь возможность выражать свои ценности и предпочтения, без которых мы были бы лишены возможности быть признанными равными.