Дюна. В кадре

— Останется, — уверенно кивнул муж.

— Через несколько дней он вернется к себе в Европу, и все уляжется. Расстояние, как и время, тоже очень хорошо лечит. Нас разделяют тысячи километров. Мы практически не пересекаемся. У него своя жизнь и жизненные цели.

Муж усмехнулся, но так ничего и не ответил, думая о чем-то своем, а я, чувствуя эту тишину, продолжила:

— Да, я понимаю, что ваша дружба, как связующее звено, но все-таки думаю, ты раздуваешь из мухи слона. Давай возьмем тебя.

— Ну давай возьмем меня, — усмехнулся Иэн и, крепче приобнимая, бросил на меня шутливый взгляд.

— Я не шучу, — фыркнула я, но мне понравилось, что Иэн начал улыбаться. — Ты ведь отступил, когда узнал, что я не буду с тобой. Отпустил ситуацию и продолжил жить, сниматься, завел отношения с другой женщиной. И случись с тобой такая ситуация, ты бы не стал мешать Генри.

— Это не одно и то же. Эмоции — мой инструмент. Я умею ими управлять.

— Ну Генри тоже не рядовой мальчик. Справится, — парировала я.

— Да, справится, — улыбнулся Иэн и прошелся горячей ладонью по моим волосам. И этот жест, и этот теплый взгляд показались мне хорошим знаком. Возможно, он отпустил ситуацию.

Я потянулась к мужу, но он поцеловал меня в лоб, будто останавливая мою ласку.

— Поздно уже. Ты устала. Завтра ранний подъем и много работы. Не хочу тебя лишать последних сил… — пояснил он и, вновь ласково пройдясь по моим волосам, поцеловал в лоб.

В его словах был резон, но все же я чувствовала некоторую отстраненность мужа, и меня это тяготило. Как и прежде, я не ощущала легкости, которая всегда была между нами.

Именно поэтому мне не спалось. Я ворочалась из стороны в сторону и пыталась найти недостающие фрагменты, чтобы увидеть правильную картину целиком.

Активировав телефон, я обнаружила несколько сообщений от Рунны и улыбнулась, рассматривая фото с афтерпати в каком-то ночном клубе.

“Вот что вы потеряли, уехав так рано с ужина!” — гласило ее послание, и я, посмотрев, который час, все же решила ей написать. Она знала Генри, знала о дружбе с Иэном и, возможно, могла мне рассказать что-то новое, что приоткрыло бы завесу.

Выскользнув из-под одеяла, я накинула халат и направилась из спальни. Плотно закрыв за собой дверь, я пересекла темный зал и пробралась на крошечную террасу, прилегавшую к нашему люксу.

Как и пел Синатра, город, который никогда не спал, шумел и бурлил ночной жизнью. Манхеттен сверкал яркими огнями, доказывая правоту американского кумира, и был пропитан весенней прохладой. Поежившись, я пожалела, что не надела тапочки, и, укутавшись поплотнее в халат, активировала телефон.

“Однозначно, вы хорошо повеселились”, - облокотившись о каменные перила, я отправила ей сообщение, и, к моей радости, смарт энергично завибрировал.

— Ну привет, подруга, — послышался громкий голос Рунны на фоне музыки.

— Чувствую, вы будете гулять до утра, — тихо проговорила я.

— А вы почему так рано свалили? Туса в самом разгаре!

— Завтра ранний подъем. Работы много.

— А. Ну понятно. Ты почему шепотом-то говоришь?

— Иэн уже спит. А мне не спится, — проговорила я, чувствуя, как стынут мои босые ступни.

— Ну так приезжай к нам! Мы переоделись и перебрались в “Мираж”.

— Нет, я тогда вообще до утра не усну. Мы посидели в баре с Генри и разошлись по "домам".

— А я думала, Иэн, как обычно, поедет куда-то тусить с Генри.

— Странно, что я о нем ничего не знала…

— Щас, выйду покурить, — произнесла Рунна, послышались шаги, и, наконец, ее голос уже без музыки. — Ну я это называю мужской дружбой. Встречаются нечасто, но готовы выручать друг друга.

— Редко, но метко, — тихо проговорила я по-русски и продолжила расспросы: — И какой Генри человек, по твоему мнению?

— Нормальный. С понятиями. Они с Йенни, как два брата. Кэролайн даже ревнует иногда к их дружбе. Это и понятно. Они редко брали ее на свои гулянки.

— Генри говорил, что они с Кэролайн помолвлены… — я пыталась нащупать хоть какую-то ниточку, тыкая вопросами наобум.

— Этого и следовало ожидать. Ничего сверхестественного. То же самое, что у его отца Филиппа с его матерью. Скорее, договорные отношения.

— Понятно, — я подозревала то же самое. — Грустно все это…

— Ну, Кэролайн есть о чем напрягаться. Она мне жаловалась. Живой пример перед глазами.

— В смысле? — встрепенулась я, чувствуя, что напала на след.

— Так. Ну, тут, вроде бы, никого нет, — пробормотала она и тихо продолжила: — У его отца не получилось забыть прежнюю любовницу. Луизу Бонне.

— Луиза Бонне? — переспросила я. Это имя мне показалось знакомым.

— Она в прошлом балерина, — произнесла она, и я чуть не выронила телефон.

— Ого… — тихо проговорила я, теперь вспомнив. — Она в свое время танцевала в Ковент-Гарден и Монте-Карло.

— Ну да. Наверное, — неопределнно произнесла Рунна.

— Чем-то напоминает историю Матильды Кшесинской и цесаревича Николая. И что случилось?

— Да ничего. Филипп несколько раз отменял помолвку. Но в конце концов женился на матери Генри. Однако, по сути, он живет на две семьи. Филипп развел Луизу с мужем, она стала его любовницей и даже родила ему ребенка, когда ушла из балета. Все знают и молчат.