Дюна. В Королевстве. Четвертая Книга

Размах. Свист хлыста и мои ребра обожгло. От боли я вскрикнула, но Генри никак не отреагировал. Он обошел меня с другой стороны, и я вновь зажмурилась.

Размах. Свист хлыста и мою спину пронзила боль. Острая. Нестерпимая. От силы удара меня покачнуло. Я попыталась сдержать стон, но у меня не получилось.

Размах. Свист хлыста. Жгучий удар пришелся по внутренней стороне колена. Я сцепила зубы, и мой голос стал гораздо тише. По крайней мере, мне так показалось — от этой пытки у меня заложило уши.

Размах. Свист хлыста. И мою грудь пронзило обжигающим током.

Казалось, король наращивал силу удара и бил по самым болезненным точкам.

Размах. Свист хлыста. Теперь орудие пытки плясало языками пламени на моих бедрах.

Я сжала кулаки, но от сдерживающих порывов у меня пошли искры из глаз.

Размах. Свист хлыста. И обжигающая боль. И так до бесконечности.

Я потеряла счёт времени и потерялась в пространстве. Все, что я слышала и ощущала — это свист плетки и огонь. Мое тело горело настолько, что в какой-то момент мне показалось, что меня сжигают на костре.

Размах. Свист хлыста. И вновь мой позвоночник прожгло током.

Генри не щадил и наносил точные удары. Я же не просила пощады, не просила помилования. И лишь сжимала челюсти, старась не стонать.

Размах. Свист хлыста. И язык пламени обжег мой живот.

Лицо короля было настолько отстраненным, неживым, безучастным, что мне стало еще страшнее, и я закрыла глаза.

Размах. Свист хлыста. И я, уже не в состоянии сопротивляться этому огню, почувствовала, как отключаюсь. Медленно. Неторопливо. Словно меня покачивало на горящей лодке и уносило за горизонт небытия.

Звуки приглушались все сильнее. В глазах постепенно белело, последние силы, позволявшие мне держаться на ногах, стали сходить на нет, и в какой-то момент я не ощутила земли под ногами.

Сознание до конца не ушло. Я чувствовала, как Генри снял меня с дыбы, слышала его спокойный голос, дававший распоряжения охране. Ощущала его ладони на лице. Он поил меня водой из бутылки, а я с жадностью глотала прохладную жидкость, чувствуя, как она растекается прохладой по моему горящему телу, но у меня не было сил, чтобы открыть глаза.

Совсем скоро послышался звук подъезжающей машины, Генри поднял меня на руки и уже через минуту мы тронулись.

Все тело горело, суставы рук ломило, но я была в сознании и через боль чувствовала, что лежу головой на коленях Генри, а его рука уже без перчатки покоится на моем плече.

В салоне слышался тихий голос короля — он давал распоряжения своему врачу, чтобы тот подъехал в гостевой дом. Разговор был коротким, и уже через полминуты в машине вновь воцарилась тишина.

Я открыла глаза и повернула голову к Генри.

Он смотрел в окно и думал о чем-то своём, но, почувствовав движение на коленях, опустил взгляд на меня.

Его лицо было спокойным, а его взгляд уже не излучал той отталкивающей пустоты и разочарования. Я вновь ощутила своего серого кардинала. Он стал прежним.

— Больше так не делай, — тихо проговорил он.

— Не буду, — так же тихо ответила я.

Король кивнул и вновь поднял взгляд к окну, а я, чувствуя его ладонь на плече, закрыла глаза.

Урок был усвоен, и я была готова сделать шаг на следующий квадрат шахматной доски.

Глава 43.

— Ты карту с пометкой точек освежающих напитков обновила? — нервозность на старте марафона пробивала до костей. — Мы добавили еще несколько точек от волонтеров на площади Пуэларт и на Авеню Рузвельта и Тервюрен.

Сегодня был день марафона, и до заветного стартового выстрела оставалось чуть меньше часа. Мы с Розамундой шли по паркингу к нашему шатру, расположенному недалеко от раздевалок и пункта регистрации заявок в Парке “пятидесятилетия”. Несмотря на ранний час, уже издалека можно было увидеть толпу участников, которые все еще не успели забрать свои стартовые пакеты, а также сотрудников фонда, которые, под управлением Ясми с Шанталь, сдерживали натиск желающих.

— Злата, не напрягайся, — голос Розамунды был немного насмешливым. — Вода, изотоники и прочее бодрящее будет швырятся прямо в бегущих на протяжении всей трассы. Хватит всем.

Было понятно, что она таким образом пыталась снять напряжение, но я все-таки посмотрела на нее с укоризной.

— Зря вы не прислушались к моему предложению выставить крепкого “шотландца” и разбавить французами, — послышался голос Тео — брата Розамунды.

Он догнал нас с другого края паркинга и, забросив руку на плечо Роми, окинул нас сонным взглядом.

— Периньон и бургундское было бы сейчас кстати, — резюмировал он.

— Я бы приняла бокальчик от монаха-бенедиктинца… — Роми обняла брата и, бросив на меня взгляд, добавила, театрально оправдываясь: — Только для успокоения нервов.

У ребят получилось разрядить напряжение, и я усмехнулась, вспоминая старый фильм.

— Ну да… Шампанское по утрам пьют только аристократы и… короче, вы истинные аристократы, — кивнула я.

— Тише-тише, ты… антироялисты не дремлют! — подмигнул Тео и добавил: — Я в такую рань не вставал даже, когда учился в Кембридже. Разве можно так издеваться над организмом… Он недовольно почесал грудную клетку и посмотрел на меня.