Дюна. В Королевстве. Четвертая Книга

— А теперь, когда официальная часть закончена, позвольте представить вам великолепного и неповторимого Хулио Инесио! — продолжили ведущие, и зал вновь накрыло аплодисментами.

Со сцены зазвучал знаменитый мотив, а некоторые гости начали вставать со своих мест и завальсировали парами под красивую мелодию.

— Злата, ты заметила, как на тебя смотрел господин Паттек?

— В смысле? — удивилась я. Мы задержались у подносов с канапе, но я намеревалась присоединиться к фрау Ройснер, которая направилась к Карлу Юргенсу, стоявшему с мистером Согосом.

— Не тот, который Ханс, а младший брат Стефан, — продолжила она.

Я вздохнула — я ловила на себе взгляды некоторых мужчин, но держалась предельно официально.

— Тебе показалось, — ответила я.

— Ничего мне не показалось, — усмехнулась коллега. — Да и мсье Оззе тоже спрашивал о тебе.

— Что именно? — я устало посмотрела на нее.

— Встречаешься ли ты с кем-нибудь…

Но не успела я ответить, как ко мне подошел и сам Стефан Паттек.

— Могу ли я вас пригласить на танец? — поинтересовался он.

Я мысленно вздохнула и на секунду представила, как бы на это отреагировал Генри. Скорее всего, ему бы это не понравилось. Но я намеревалась отказать по другой причине.

Эпатаж с использованием живого человека ни к чему хорошему бы не привел. Во-первых, я не хотела причинять боль человеку, который искренне проявлял ко мне интерес, а во-вторых, Генри быстро бы вычислил мою игру.

— Благодарю за приглашение, но у меня остались незавершенные дела с фрау Ройснер.

Я вежливо улыбнулась и направилась к группе моих коллег, начальников и гостей.

— Резко ты, — шепнула Джасминда, но я не ответила и присоединилась к компании.

— Что слышно о саммите? Говорят, его хотят перенести в Европу? — между тем послышался голос господина Головнина — посла России из представительства в Берне — и я переключилась на беседу.

— Учитывая скорые выборы в Европарламент, базирующийся в Бельгии, все к этому ведет, — ответил Карл Юргенс, а я задумалась.

Фрау Ройснер говорила о саммите, а если его перенесут сюда, это означало, что я могу встретиться с Генри.

— Злата, хочу отдельно поблагодарить вас за проделанную работу, — протянула мне руку Холли, и все перевели внимание на нас. — Обязательно приезжайте к нам в заповедник.

— Спасибо. Я постараюсь, — улыбнулась я и добавила: — А я хотела бы поблагодарить мистера Согоса и его жену, которые сделали столь щедрый вклад.

— Мы видели ролики о бедственном положении, — кивнула миссис Согос, — и не могли пройти мимо.

— ООН проделана большая работа, — добавил ее муж. Он был не только бизнесменом, но и филантропом. На свои деньги он открыл сеть благотворительных фондов, которые содействовали образованию, здравоохранению, независимым СМИ и защите окружающей среды.

— У вас тоже очень развито направление по охране окружающей среды. Я не раз общалась с вашим болгарским фондом и хочу поблагодарить за поддержку, — ответила я, и фрау Ройснер закивала.

— Злата, как вам работается в Женеве? — между тем спросил Ханс Паттек — владелец часового дома. Он со своей супругой подошел к нашей компании с бокалом вина и включился в беседу.

— Замечательный город, — ответила я.

— Женева на Женевском озере. Озеро удивительно, берега живописны, но сама Женева — верх скуки, — послышался голос Стефана Паттека, который так и не получил свой танец.

— Не соглашусь с Достоевским, — парировала я, и Стефан улыбнулся, видимо, оценив мою начитанность. — Женева из маленького протестантского города превратилась в многонациональный. И здесь давно уже не осталось ни пьяниц, ни хвастунишек, за что ругал Женеву Федор Михайлович. К тому же, гнев писателя, скорее, был вызван его неудачами в казино и вечными долгами, а не самим городом и его обитателями.

— Браво, Злата, — бодро рассмеялся старший Паттек. — Мой брат иногда остер на язык, но вы ловко заткнули его за пояс.

— Не было такой цели, — я бросила извиняющийся взгляд на часовых дел семейство. — Лишь хотела отстоять честь этого поистине удивительного города с богатейшей историей.

— И что конкретно вам нравится в Женеве? — поинтересовалась Вильма, жена господина Паттека.

— И река Рона, которая делит Женеву на деловой центр и на старый город. И университетский квартал. Люблю побродить по парку Перль дю Лак и раствориться в природе ботанического сада.

— А помимо прогулок? — продолжил старший Паттек.

— Обожаю женевские кондитерские, — честно призналась я. — “Chocolatier du Rhone” и “Auer Chocolatier” — одни из моих любимых.

— Вы попали точно в цель, дорогая. Ханс обожает их шоколад, — улыбнулась Вильма, Паттек старший закивал, а я напряглась. У меня создавалось впечатление, что они мне устроили смотрины и уже видели меня частью их семьи.

— Я не оригинальна в своих пристрастиях. Мне кажется, их обожает весь мир, — улыбнулась я.

— Кстати, кто-нибудь был на новой выставке импрессионистов в музее истории искусств? — спросила фрау Ройснер, и я была ей благодарна за то, что она увела внимание от моей скромной персоны.