Дюна

— На Арракисе нельзя заранее быть уверенным в чем-нибудь. Можно говорить только о вероятностях.

Холлек дернулся:

— К герцогу следует обращаться только «милорд» или «сир»!

Лето кодовым жестом руки просигналил ему прекратить: «Мы вступили на новый путь. Следует учитывать это».

— Как прикажете, сир.

— Мы обязаны вам, др. Кайнс, — сказал Лето. — И эти костюмы, и забота о нас… я не забуду.

Внезапно, повинуясь порыву, Пол произнес цитату из О. К. Библии: «Дар есть благословение дающему».

В утреннем воздухе слова прозвенели, пожалуй, громковато. Эскорт из фрименов, остававшийся на корточках в тени у дома, повскакал, не скрывая возбуждения. Один громко выкрикнул:

— Лисан-аль-Гаиб!

Кайнс обернулся, резким движением руки, условленным знаком, отослал их назад. Бормоча что-то, они отступили подальше к зданию.

— Очень интересно, — проговорил Лето.

Жестко глянув на герцога и Пола, Кайнс произнес:

— Туземцы пустыни весьма суеверны. Не обращайте на них внимания. Они не причинят вреда. — А сам припомнил строки пророчества: «И они приветствуют вас святыми словами, а дары ваши будут благословением».

В представлении Лето вдруг выкристаллизовался облик Кайнса, в основном по краткому словесному портрету, с оговорками и подозрением составленному Хаватом, — этот человек был из Вольного народа. Кайнс явился сюда со свитой из фрименов, быть может, это значило лишь, что Вольный народ проверял свое право входа в города… но вся группа казалась почетной свитой. По виду Кайнс был горд, он привык к свободе, речи его и поступки ограничивало только собственное разумение. Так что вопрос Пола был и точен и уместен.

Кайнс стал туземцем.

— Не пора ли отправляться, сир? — спросил Холлек.

Герцог кивнул:

— Я полечу на собственном топтере. Кайнс может сесть спереди проводником. Ты и Пол займете место сзади.

— Минутку, будьте добры, — сказал Кайнс, — с вашего разрешения, сир, я должен проверить, правильно ли вы одеты.

Герцог было открыл рот, но Кайнс выговорил:

— Своя плоть мне дорога не менее, чем ваша… милорд. Я прекрасно знаю, кому перережут глотку, если что-нибудь случится с вами, пока вы оба находитесь на моем попечении.

Герцог, нахмурясь, подумал: «Какой деликатный момент! Если я откажусь, он может обидеться. А если этот человек окажется впоследствии для меня бесценен? И все же… чтобы он встал рядом без щита между нами, прикоснулся ко мне, когда я так мало знаю о нем?»

Сомнения вихрем промчались в его голове, по пятам преследуемые решением.

— Мы в ваших руках, — сказал он и распахнул одеяние, Холлек рядом качнулся на пятках, но застыл на месте. — И если вы будете столь добры, — продолжил герцог, — хотелось бы получить описание этого костюма от привыкшего к нему человека.

— Безусловно, — произнес Кайнс. В первую очередь он ощупал под верхним балахоном плечевые уплотнения, давая по ходу дела пояснения. — В общем, это микросэндвич — высокоэффективный фильтр и система теплообмена. — Он подрегулировал плечевые уплотнения. — Контактирующий с кожей слой порист. Охладив тело, пот проходит сквозь него… нормальный процесс испарения. Следующие два слоя, — Кайнс затянул грудь потуже, — содержат теплообменные волоски и солепоглотители. Соль регенерируется.

Герцог в удивлении поднял руки и произнес:

— Весьма интересно.

— Вдохните поглубже, — сказал Кайнс. Герцог повиновался.

Кайнс ощупал подмышечные уплотнения, подтянул одно.

— Телодвижения, особенно дыхание, — сказал он, — и осмотический эффект создают прокачивающее усилие. — Он слегка ослабил нагрудную перевязь. — Сконденсированная вода поступает в специальные карманы, откуда вы сосете ее через трубку у шеи.

Герцог опустил вбок подбородок и заглянул вниз, к концу трубки:

— Удобно и эффективно, — объявил он. — Умно спроектировано.

Кайнс нагнулся, чтобы осмотреть уплотнения на ногах.

— Моча и кал обрабатываются в карманах на ягодицах, — сказал он, поднимаясь, пощупал шейную перевязь, поднял вверх откидывающуюся полу. — В открытой пустыне фильтр прикрывает лицо. Губку вставляют в ноздри, а заглушки уплотняют нос. Вдыхайте через фильтр на рту, выдыхайте через носовую трубку. В хорошем, исправном костюме, изготовленном фрименами, вы теряете не более наперстка жидкости в день, даже если он застигнет вас в Великом Эрге.

— Наперсток в день, — повторил герцог. Нажав пальцем на лобовую ленту костюма, Кайнс сказал:

— Она может натирать. Если будет раздражать, пожалуйста, скажите мне — я подтяну ее чуть повыше.

— Благодарю, — отозвался герцог. Он пошевелил плечами, когда Кайнс отошел на шаг. Костюм теперь казался удобнее и не мешал движениям.

Кайнс повернулся к Полу:

— Что же, парень, теперь глянем и на тебя.

«Хороший человек, придется, правда, научить его правильно обращаться», — подумал герцог.