Дюжина межгалактических мерзавцев

И все же, попытаться стоило. У нас не было шансов.

Я направился обратно. Справедливости ради, надо заметить, что в отличие от того же Лео Глуца я отнюдь не герой. У меня все поджилки тряслись, когда я, закрыв глаза, снова входил в каюту. Но при этом я лучился любовью к этому существу, такому волнующему и сексуально привлекательному.

Я ожидал, что сейчас на меня обрушится новый поток кошмаров, и мозг мой буквально взорвется, не в силах перенести подобных впечатлений, но ничего не происходило. Вскоре я отважился приоткрыть один глаз. Телекин смотрел прямо на меня. В его взгляде читалась заинтересованность.

– Мы можем поговорить? – выдавил я с трудом.

В ответ он сделал недвусмысленный жест четырехпалой конечностью, предлагая присесть напротив. Я немедленно устроился на полу, стараясь излучать ту же любовь и доброжелательность.

– М-мне очень жаль, что мы поначалу не поняли друг друга… мы с Лео Глуцем пытаемся навести порядок, – я замялся, и дальше продолжил намного активнее, поняв, что телекин не проявляет агрессии, – если бы мы только смогли разобраться с этой ситуацией. Если не навести порядок на борту, то мы никуда не долетим. Мы все погибнем…

Мне снова начало казаться, что он меня не слышит, потом явился зрительный образ, напугавший меня до колик.

– Только не надо никого убивать, – попросил я, – они и так уже здорово поколотили друг дружку. Нельзя ли сделать так, чтобы все, кто уцелел, собрались в кают-компании и выслушали нас?

«Какая мне от этого выгода?» – вопрос в моей голове прозвучал недвусмысленно.

– Ну-у, – я замялся, – мы все в одной лодке. – Фраза эта набила оскомину, но как ни одна другая отражала истинное положение вещей. – Выберешься ты, выберемся и мы. И потом, кто знает, может там, на краю галактики, куда мы летим, нам удастся найти что-нибудь ценное. И тогда ты это заберешь. Нам ничего не надо. Только сохрани нам жизни.

Новая картинка и несколько доступных фраз ясно говорили о том, что он сделает, как мы просим, но не гарантирует нашу безопасность. Потом я получил указание следовать за ним.

Телекин действовал стремительно. Он вскочил на ноги, так что я испуганно отшатнулся, вообразив, что он хочет на меня напасть, но мой собеседник, обогнув меня, решительно направился к выходу.

Вскоре нам было явлено подлинное могущество расы телекинов. Не прошло и десяти минут, как в кают-компании уже собрались все оставшиеся в живых члены экипажа. Тех, что были без сознания, телекин неведомым образом привел в чувство. Обездвиженные уголовники сидели на полу, готовые внимать. Среди них и Лео Глуц. На его перекошенном лице застыла гримаса ужаса.

– Ты не мог бы… – я указал на своего напарника, – он с нами. То есть – наш. Я говорил, вместе с ним мы стараемся навести порядок.

Телекин медленно склонил подбородок к груди, выражая согласие.

– Слава Богу, – прохрипел Глуц и, наконец, сумел разжать ладонь, из которой выпал разводной ключ, – я думал, у меня рука отнимется. – Он окинул недовольным взглядом бородавочника – Отец также присутствовал в помещении. Он активно истекал слизью и вонял, но никто из уголовников и пошевелиться не мог, чтобы отползти от зловонной туши. Только шар-немониец едва заметно потрескивал электрическими разрядами. – Зачем надо было этого притаскивать?

– Скажи спасибо! – выкрикнул я с легкой истерикой в голосе. – Я сделал невозможное!

– Спасибо, – Глуц ходил из угла в угол, разминал ладони. – Господи, ну и кошмар. Я уже решил, что полностью парализован, и это навсегда. Знаешь, о чем я подумал?

– О чем?

– Обо всякой хрени! – выкрикнул Глуц. – Черт возьми. Человек парализован, а думает о ерунде. Я вспоминал бордель на Хериоте. Как мы оставили на астероиде Вовку Вареного с парой ящиков золотых слитков и без кислорода. Как я проиграл в карты во время первой отсидки. Черт, черт, черт!

– Теперь-то все в порядке, – постарался я успокоить своего напарника.

– Да, – Лео Глуц шумно выдохнул воздух. – Но почему ты не сказал ему сразу, что я с тобой?! – Он свирепо воззрился на меня.

– Я сказал…

– Не ври мне! – указательный палец уперся мне в переносицу.

Я аккуратно отвел его в сторону.

– Я вовсе не вру! Но пальцем попрошу в меня не тыкать. Это может не понравиться моему новому другу…

Аргумент подействовал лучше любого оружия. Лео Глуц сначала опешил, а потом расплылся в понимающей улыбке.

– А ты парень не промах, – он хотел хлопнуть меня по плечу, но, глянув на телекина, передумал, рука так и повисла в воздухе, – я в тебе не ошибся. Нашего друга… Нашего…

– Конечно, нашего, – согласился я, – Полагаю насилия на корабле он не допустит. Если только я правильно понял те образы, которые он нам внушал.