Дюжина

— Джанет, помолчи, — прервал ее солдат. Он подошел к женщине вплотную и, положив руки на плечи, крепко прижал к себе обнимая. Горничная даже слегка опешила. Она не знала, как ей действовать дальше. — Не веди себя со мной подобно служанке. В первую очередь ты моя подруга, если наши отношения так можно назвать, и лишь потом уборщица. В конце концов, я и сам могу убираться у себя в комнате.

Девушка осторожно посмотрела в глаза Ионнидиса, а затем встала на носочки, двигая свои губы к его. Тот улыбнулся, а затем все же поцеловал горничную. После этого она так же обняла одиннадцатого, искренне, со всей нежностью. Двое стояли посреди комнаты, под тусклым светом лампы.

— Дай мне обещание, что вернешься живым, — прошептала Джанет, оторвавшись от губ Дарена. Она все еще держала руки на его шее и скуле, глаза были приоткрыты.

— Я не могу обещать, — лишь ответил он. Во взгляде горничной появилась печаль. Она отпустила одиннадцатого, но тот не переставал прижимать ее к себе. — Но я постараюсь. Я постараюсь вернуться живым. И если у меня получится, мы с тобой уедем. Далеко. Как можно дальше отсюда. Там, где мы окажемся, мы будем жить, как обычные люди, заведем детишек, создадим свое хозяйство, откроем ферму. Хочешь?

— С тобой я готова отправиться хоть на край света, — пролепетала она, положив голову на грудь Ионнидиса. Она закрыла глаза, утопая в его теплых и крепких объятиях.

Следующие несколько дней на базе совершенно ничего не происходило, все занимались своими делами: кто-то налаживал снаряжение, кто-то точил оружие, горничные убирались, в буфетах еду раздавали бесплатно, а центр управления настраивал связь под чутким руководством Капюшона, пока Елизавета и Саргер продумывали план действий. Наконец, наступил тот самый день, тот самый вечер, ознаменованный звонком из Египта. По зашифрованному каналу Бастет передала сообщение о том, что совсем скоро они прибудут в Британию. Джанет и другие горничные стояли в углу ангара, как и многие другие работники базы, не участвующие в операции. Они смотрели на Дарена, который уже облачился в «Черный Арсенал» и проверял работу всех систем. Он перевел взгляд со своей руки на стоящую рядом Батори. Черная броня с бордовыми элементами и множеством золотых деталей. Плащ, состоящий из трех полос, прикрывал ее плечи и спину, на бедрах так же виднелись накидки. По всей площади доспехов расположились небольшие алмазы, под которыми сияла синяя энергия. Елизавета вытащила из-за спины два оружия: длинный меч с лазерным лезвием, который прикрепился к ее запястью, а так же копье, вокруг которого была обернута ткань. Таким образом, это образовывало пику. На предплечьях разместились раскладные энергетические щиты, а на груди надпись «Пиковый Туз». Гилберт, верный воин бывшей генеральши, подвел к ней металлического коня, который отличался от остальных усиленной броней и рогами на голове. Скорее, он напоминал быка, нежели коня. Батори поставила стопу на подножку и, слегка подпрыгнув, уселась на своего скакуна. Весь Багровый Легион тут же оседлал своих коней, а после каждый воин стукнул о пол своей пикой. Грохот разлетелся по всей базе. Дарен же повернулся на стоящих позади него солдат, которые будут сражаться под его командованием. Чуть больше тысячи, но все в черно-серебряных АПБ и обвешанные оружием. Среди них и мощные гиганты по меркам людей, и быстрые стрелки, и что-то среднее. Каждый держал в руках оружие, готовый выйти в бой. Двери ангара раскрылись в очередной раз, и внутрь помещения зашел Капюшон. Удивленные взгляды тут же сотнями вонзились в него. На «лице» киборга расположилась металлическая маска, прикрывающая рот, на глазах дополнительная броня, как и на всей голове, черно-серый плащ скрывал плечи и тянулся до колен, а на голове, как ни странно, был капюшон. Мощные наплечники, нагрудник с выпирающими лезвиями, на животе множество трубок, по которым растекалась оранжевая энергия, таким же цветом сияли и глаза. Ноги так же были покрыты броней. Сам Капюшон выглядел теперь куда массивнее, чем обычно, а за спиной виднелось два модуля, прикрепленные к лопаткам. Встав рядом с Дареном, он приготовился к выходу. Увидев немой вопрос в глазах Дарена, третий тихо произнес:

— Из-за того, что я сидел в стороне, умерла Ринда. Я не готов потерять еще и Айрис.

— Мог бы и не говорить. В конце концов, ты ведь ее «отец».