Дюжина

Девушка забрала у одного из полицейских приемник и вместе с Капюшоном направилась в сторону транспорта приехавших блюстителей закона. Они надеялись выудить немного информации из бортовых компьютеров. Главная проблема была лишь в возможности появления подкрепления, но эти двое прекрасно знали, что Айрис, Брион и Ринда, находящиеся в Лондоне, не подпустят сюда ни одного полицейского даже на расстояние пушечного выстрела. Находящиеся же внизу, попавшие под воздействие ЭМИ, были полностью обездвижены, поскольку попросту не в силах пошевелиться в АПБ, системы которой отключились. В узком коридоре медленно начал включаться свет. Они видели, как к ним идет человек. Крепкое телосложение, темные волосы, небольшие шрамы на лице и тлеющая сигарета в зубах. Он вышел из темноты и, взяв пальцами сигарету, потушил ее о стену, после чего просто бросил окурок на пол. После этого Дарен лишь продолжил идти вперед. Он взял первый попавшийся на пути стул и толкнул его ногой так, чтобы он остановился прямо возле Эша. Бывший солдат поставил ногу на этот «табурет» и, выхватив из ножен небольшой лазерный резак, начал наводить его на каждого из присутствующих здесь полицейских. Один, два, три, четыре… Он считал их, считал тех, кого он убьет сегодня. Насчитав ровно тридцать, мужчина подошел к Эшу, а затем и к Майлзу, чтобы снять их шлемы. Ионнидис жаждал посмотреть в глаза тем мразям, которые убили Астрид, убили Алису и Уильяма. Он хотел видеть их взгляды, когда они поймут, что сегодня умрут. Дарен в безмолвии схватился за нож поудобнее и начал выцарапывать полосы прямо на своей АПБ, периодически останавливаясь, чтобы покурить. Одиннадцатый постоянно стряхивал горячий пепел на голову Заримана, поскольку тот был ближе всего.

— Знаете, — произнес Дарен, поставив вместо обычной полосы крест на своей «Дредноут Эмперор». — Астрид… Так звали нашу подругу, которую вы, полицейские, убили. Она была невероятной доброты человеком. Она была немкой, с пышными волосами и редким цветом глаз. Каждый раз, когда она смотрела на нас своими сиреневыми глазками, прося что-нибудь, мы попросту не могли отказать. Астрид была нашей душой, нашей опорой. Той, кто всегда поддержит, как бы паршиво ни было. Она могла сделать все, что угодно, лишь бы мы были счастливы. И однажды мы взяли к себе под крыло мальца, Бриона. Ему всего восемнадцать лет, но этот человек за несколько месяцев повидал столько дерьма, сколько я увидел за несколько лет в Ираке. Он был таким же чистым, как и Астрид, поэтому мы решили, что она может обрести с ним счастье. Нужно было видеть, как мы старались, чтобы они были вместе. И ведь Астрид даже отвечала ему взаимностью на его ухаживания. Но буквально за день до того, как он хотел предложить ей быть вместе, прилетели русские с новым вооружением, и вы забрали ее у нас. Вы забрали у нас Астрид. Вы убили человека, который верил в чистоту и красоту мира. Знаешь, что самое обидное? Ей и так оставалось жить несколько месяцев. Если бы Британия развивала медицину, а не наращивала военный потенциал, мы бы смогли излечить ее от рака, но вы… Вы настолько погрязли в своей гордыне, в своих завоеваниях, что не замечаете никаких целей, кроме войны с другими странами. Я считаю, что жизнь Астрид стоит сотни мразей вроде вас.

Эш лишь смотрел на Дарена, вычерчивающего полосы на своей АПБ. Он выцарапал уже около пятнадцати, а значит, осталась еще половина. Бывший солдат встал со стула и, подойдя к Майлзу, вырвал из его шлема систему связи, после чего начал искать волну, по которой происходила связь со штабом полиции. Обнаружив ее, он вышел на связь с полицией и продолжил говорить: