Див. Часть первая (СИ)

-Это колдун из Нижних Топей, - с готовностью зашептал Егору в ухо его приятель. – Как оказался на свадьбе – понятия не имею. До этого его никто не видел. А тут вдруг пристал к Неждану, давай, мол, выясним, кто сильнее. Тот от него, дурака, отмахивался, отмахивался, как от мухи, да видно он его все же достал… Я боюсь, как бы они друг дружку не переубивали.

Тем временем лохматый нижнетопский колдун налил в рюмку вина, пошептал над ней и поставил перед Нежданом:

-Пей.

Неждан, не медля ни секунды, схватил рюмку и опрокинул себе в рот. В наступившей гробовой тишине какая-то баба вдруг прошептала: «Ой, мамочки». После чего изумленные зрители увидели, как из нежданова рта один за другим стали высыпаться зубы. Все дружно ахнули. Один только Неждан остался спокоен. Он невозмутимо выплюнул последний зуб, пододвинул к себе бутылку, налил вина в рюмку и молча поставил ее перед соперником.

Нижнетопский, гордый своим успехом, огляделся вокруг, но, поймав только настороженные взгляды, несколько сник и рюмку принял с опаской, а перед тем как выпить, долго шевелил губами, нашептывая заговор.

Несколько десятков пар глаз неотрывно следили за тем, как он медленно пил и все же потом никто не мог объяснить, как он оказался висящим на потолке вверх ногами. Он бился и рвался, выкрикивал всевозможные проклятия, пытаясь отклеить ноги от потолочной балки, но все тщетно. Наконец, выбившись из сил, запросил пощады.

Неждан, сидевший за столом с таким видом, будто все происходящее его абсолютно не касалось, встал только тогда, когда черноглазый колдун совсем охрип от крика. Подошед к своему неудачливому сопернику, он тихо и серьезно спросил:

-Чего тебе?

-Сними меня, - выдохнул красный с натуги колдун.

-Чего?

-Сними … меня, - нижнетопский уже почти стонал.

-Снять? – Неждан подумал. – А зубы мои кто вставлять будет?

-Дайте рюмку.

Ему прямо под потолок поднесли рюмку и после того, как он опять что-то нашептал в нее, почтительно передали Неждану. Тот, не спеша, сложил в нее свои зубы и выпил. Потом провел пальцем по зубам - они стояли на месте, будто с ними ничего и не случалось, и, удовлетворенно усмехнувшись в бороду, потянулся за новой рюмкой. Как удалось выпить вино бедному, подвешенному за ноги колдуну, который уже почти терял сознание, известно только ему одному, но с последним глотком он, наконец, обрушился вниз, где его долго потом приводили в себя. А Неждан сразу же ушел, ни разу не оглянувшись и не обращая внимания на почтительные и в то же время враждебные взгляды расступающихся перед ним односельчан.

Постепенно начало смеркаться, а свадьба достигла той стадии, когда все друг друга уже не только уважают, но и любят. Настала пора вести молодых в спальню. Провожать их отправились все, кто еще мог самостоятельно передвигаться. Кто-то пел, кто-то выкрикивал пожелания. Тщедушный мужичонка, ряженный в женское платье, попытался сплясать, но, запутавшись в собственных ногах, завалился прямо перед женихом и невестой, которые просто перешагнули через него, как через бревно. Толстую красную тетку, стоявшую на пути и почему-то громко рыдавшую, обогнули, словно столб, а пьяного вдрызг дружку, разлегшегося на супружеском ложе и требовавшего выкуп, попросту выкинули в окно в палисадник, где он и проспал благополучно до утра.

Когда за молодыми захлопнулась дверь спальни, веселье стало постепенно затухать. Часть гостей уже спала вповалку на полу, лавках, столе – где придется, часть отправилась по домам. Остались только самые стойкие и неугомонные, но их было немного, и бабы, убиравшие со стола, совсем не обращали на них внимания, передвигая их, словно мебель, от которой те и вправду отличались только тем, что временами издавали какие-то звуки.

Егор ушел вместе с братом, который почти никогда не пьянел. Матвей твердо шел впереди, с удовольствием вдыхая могучей грудью прохладный ночной воздух, и ни разу не сбился с курса, тогда как Егор, волочащийся сзади, никак не мог выбрать нужное направление и то и дело обнаруживал себя то в кустах, то возле чьего-то забора. Но все же есть, наверное, какое-то божество, охраняющее пьяных, оно-то и помогло Егору благополучно добраться до дома, не заблудиться и не сломать шею после того, как Матвей свернул к своему дому и его спина перестала быть путеводной звездой во мраке.

Дома было темно – все свечи конфисковала Домна – и пахло сыростью. В прореху крыши виднелось темное небо и, глядя на него, Егор вдруг увидел Неждана. Неждан, одетый почему-то в женское платье, гулял по потолку и тихо пел: «Я сережку потеряла…». Потом он стал медленно кружиться, кружиться, и Егор аккуратно улегся на пол, где и заснул сном младенца.

Пробуждение его, однако, несколько отличалось от пробуждения младенца. Во всяком случае, трудно представить себе небритого, лохматого младенца, со стоном ползающего по полу в поисках капельки спиртного.