Дива

Теперь уж без всяких сомнений стало ясно: генераль­ный директор сдал своего подчинённого по причине, от ко­торой становилось тепло и радостно, как в избушке Дивы Никитичны. Между Зарубиным и шефом встала женщи­на! Что уж там она сказала давнему ухажёру, или Фефе- лову не понравилось, что не приняла подарок и бросила его русалкам, но теперь совершенно ясно: охотничьего московского генерала отвергли! Наверняка он рисковал своим назначением или уже был назначен и выпросился у министра, примчался сюда не принцессу искать — уви­деться со вдовой. Её-то Фефелову и не хватало, чтобы ощутить, что схватил бога за бороду. Но не исключено, был послан, чтобы разрулить ситуацию с королевиш- ной, и от успеха зависела новая должность, однако ми­новало уже двое суток, а не найдено даже следа исчез­нувшего капитана специальных сил. На Пижме шефа ждала цепь разочарований: принцесса не найдена, воз­любленная царица Пижмы им пренебрегла, верно, упо­мянув про учёного, и Фефелов не потерпел конкуренции. Зная, к примеру, что вдова ждёт вечером на развилке воз­ле базы, вздумал сорвать встречу, договорился с опера­ми, и те состряпали бумагу, какой-нибудь протокол выем­ки оружия и взрывчатки из багажника, даже туда ничего не подкладывая.

Самолюбивому шефу захотелось поглумиться над со­перником, засадив в клетку, и теперь надо было ждать его в гости, а в том, что Фефелов явится посмотреть на «зве­ря», Зарубин не сомневался.

Однако пришёл сам губернатор и как о деле разуме­ющемся сообщил, что отстранение от должности в Го- сохотконтроле вполне поправимо, ибо есть решение, но ещё нет приказа. Фефелов не разобрался в обстоятель­ствах, погорячился, ибо выслуживается перед министром, и уволил за профнепригодность. Зарубину просто не по­везло с шефом, человеком вздорным, самолюбивым и за­вистливым. И теперь губернатор готов походатайствовать не перед ним — перед самим министром о восстановле­нии на службе. Но при обязательном условии: если учё­ный даст подписку о неразглашении обстоятельств ко­ролевской охоты как совершенно секретных сведений и немедленно покинет территорию области. В против­ном случае Зарубина ждут большие неприятности, вплоть до реального срока заключения эдак лет на пять. У спец­служб довольно способов, чтобы упрятать в тюрьму лю­бого, самого безвинного человека. Например, за хране­ние нелегального оружия и взрывчатки, которые нашли в багажнике его машины. Про утопленного Боруту губер­натор даже не вспомнил, должно быть, он в самом деле спасся или опера считали это за мелочь.

Он ожидал что угодно, но только не такого предло­жения, означающего, что губернатор и вместе с ним Фе­фелов опасаются не Зарубина, а уволенного с работы Баешника, который разнесёт молву по всему свету, и она непременно долетит до ушей президента — гаранта кон­фиденциальности непротокольной охоты. Вот для чего устроили цирк с уголовщиной и посадкой в клетку!

— Пригласите сюда Фефелова, — вполне мирно по­просил Зарубин.

Губернатор хотел ответить резко и грубо, но вспом­нил о своём статусе правителя области.

— Ваш шеф ночует в Тотьме вместе с МЧС, — всё-та­ки недобро отозвался он. — Зачем он вам?

— Профнепригодность — понятие растяжимое. Спро­сить, за что уволили конкретно...

И этот человек, несколько минут назад грозивший ему пятилетним сроком, вдруг стал покладистым и за­ботливым.

— Я же объяснил: сгоряча. Уверяю вас, это можно ис­править. У меня очень хорошие отношения с вашим ми­нистром. Кстати, история с охотой принцессы... В общем, Фефелова не утвердили на должность руководителя де­партамента. Он и отыгрался на вас.

Последние фразы губернатор произнёс с неким скры­тым торжеством.

— Ну, с подпиской о неразглашении понятно, — по­пробовал осмыслить ситуацию Зарубин. — Хотя остаётся много вопросов. А почему я должен немедленно уехать? С какой стати, если уволили с работы и я наконец-то сво­боден? Мне здесь очень даже нравится!

— Вам непонятно?

— Пока что нет, — прикинулся он.

Губернатор позволил подумать до утра, а чтобы ни­кто не отвлекал от размышлений, пообещал ему домаш­ний арест, то есть перевести в башню и содержать под охраной.