Дивергент

- Больше не такой бдительный, как раньше, говорит Амар позади меня. - Шѐл за тобой от

лобби гостиницы.

- Чего ты хочешь?, я ударяю кулаком по резервуару, так, что по воде расходятся круги.

- Думаю ты хотел бы знать, почему я ещѐ жив, говорит он.

- Я думал об этом, говорю я. - Они не показали нам твоѐ тело. Не так уж сложно

подстроить смерть, если никто не видел тела.

- Звучит словно у тебя всѐ схвачено. Амар складывает ладони вместе. - Ну, пожалуй я

пойду, если тебе не интересно . . .

48

Я скрещиваю на груди руки.

Амар проводит рукой по своим чѐрным волосам, завязывая их сзади резинкой.

- Есть другие? Спрашиваю я.

- Немного, отвечает он.

- Кто нибудь с фамилией Приор?

Амар мотает головой. - Нет, Натали Приор, к сожалению, мертва. Они была одной из тех, кто помог мне выбраться. Она помогла ещѐ одному парню . . . Джордж Ву. Слыхал о

таком? Он в патруле прямо сейчас, хотя мог бы помочь мне найти тебя. Его сестра

осталась городе.

Имя крутится у меня в голове.

- О Боже, говорю я и облокачиваюсь на резервуар.

- Что? Знаешь его?

Мотаю головой.

Тяжело представить. Прошло всего несколько часов между смертью Тори и нашим

прибытием сюда. В обычный день, пара часов тянутся невыносимо долго, вынуждают

периодически смотреть на часы, пустое время. Но вчера, эти же пара часов воздвигли

непреодолимую стену, между Тори и еѐ братом.

- Его сестру звали Тори," говорю я. "Она пыталась выбраться из города вместе с нами.

- Пыталась, повторяет Амар. - Ох. Ну. Это . . .

Мы оба молчим некоторое время. Джордж никогда больше не увидит свою сестру, она

погибла, думая что его убила Джанин. Здесь больше нечего сказать, по крайней мере, не

стоит.

Теперь, когда мои глаза привыкли к свету, Я вижу, что растения в этой комнате были

выбраны за их красоту, не практично - цветы, плющ, кучки фиолетовых и красных

лепестков. В своей жизни я не видел цветов, кроме диких и цветущих яблонь в теплицах

Дружелюбия.

- Та женщина, что якобы нашла твоѐ тело, говорю я. - Выходит просто . . . солгала?

- Не стоит доверять людям, даже если врут очень складно. Он кривит бровями.

- Некогда не думал, что скажу это - хоть это и правда. Еѐ перезагрузили - ей в голову

вбили воспоминания, о том как я спрыгнул с обрыва, похороненное тело не было моим.

Но все слишком замешкались, чтобы заметить это.

- Перезагрузили. Ты имеешь в виду в помощью сыворотки Отречѐнных.

- Мы называем еѐ - сыворотка памяти, технически она уже не принадлежит Отречѐнным, но да. С еѐ помощью.

Я злился на него и раньше. Не знаю причин. Может я был зол на мир, жизнь в котором

становилась всѐ труднее, и я не знал ни крупицы правды о нѐм. Или на то, что я позволял

себе горевать о том, кто никогда не умирал, также как оплакивал мать все эти годы, думая, что она мертва. Заставить кого-то горевать - самая жестокая издѐвка над человеком, а со

мной это сделали дважды.

Но когда я смотрю на него, мой гнев слабеет, отливает волна. И стоит на месте моего

гнева, мой инструктор и друг, снова живой.

Я ухмыляюсь.

- Так ты всѐ-таки жив, говорю я.

- Важнее всего, говорит он, указывая на меня, ты больше не расстроен этим.

Он берѐт меня за руку и заключает в объятия, похлопывая рукой по моей спине. Пытаюсь

вернуть его энтузиазм, но это не так просто - когда мы заканчиваем обниматься, моѐ лицо

горит. Судя по тому, как он взрывается хохотом, оно ещѐ и покраснело.

- Однажды станешь Стиффом, навсегда им останешься, говорит он.

- Неважно, говорю я. - Так, тебе нравиться здесь?

Амар пожимает плечами. - у меня нет другого выбора, но да, не так уж плохо. Я работаю в

службе безопасности, похоже, это всѐ чему меня научили. Будем рады видеть тебя в

49

наших рядах, уверен, ты достаточно хорош для этого.

- Я пока ещѐ не смирился, что придѐтся остаться здесь, говорю я. - Но спасибо, наверное.

- Места лучше не найти, говорит он. - Другие города, в которых живѐт большая часть

страны, в больших метрополиях, вроде Чикаго - там грязно и опасно, если не знаешь

нужных людей. По крайней мере здесь безопасно, полно чистой воды и еды.

Я переношу вес, неудобно. Не хочу думать о том, как останусь здесь, как это место станет

моим домом. Уже чувствую себя запертым своими собственными разочарованиями. Это

не то, что я себе представлял, когда помышлял сбежать от родителей, и всех неприятных

воспоминаний, оставленных ими. Не хочу портить отношения с Амаром, похоже наконец-

то мы снова стали друзьями, так что просто говорю, - Я подумаю об этом.

- Постой, ты должен знать ещѐ кое-что.

- Что? Ещѐ кто-то воскрес?

- Вообще-то это не считается воскрешением, если ты никогда не был мѐртв, не так ли?

Амар мотает головой. - Нет, это о городе. Сегодня кто-то услышал в контрольной

комнате, что суд над Маркусом назначен на завтрашнее утро.

Я знал что так будет, я знал что Эвелин оставит его напоследок, насладится каждой

секундой допроса его под сывороткой правды, словно он еѐ последний ужин. До меня не

доходило, что я мог стать свидетелем всего этого, если бы только захотел. Думал я

наконец стал свободным от них, обоих, навсегда.

- Ох, всѐ что я могу сказать.

Возвращаясь в общежитие я чувствую себя сбитым с толку и даже беспомощным. Я