Дивергентка наоборот (СИ)

Наши соратники поневоле срывались в пропасть, летели, переворачивались вверх копытами, вопили, визжали горными синицами.

В вагоне остались я, Еня и Олла - максимально удаленные друг от друга по весу и по росту.

Здание заканчивалось, потому что всё в жизни заканчивается - аксиома ботаников.

Я не верю в это высказывание смерти.

Мне по душе индийская философия с бесконечным количеством перерождений: умер, а потом возродился цирковой пушистой кошкой, академиком собакой, или муравьём безухим.

- Умираем вместе? - Еня жизнерадостно предложила, схватила Оллу за левую руку.

Девочка балерина больших форм крепко сжала мою модельную лапку, поместила её в тиски своей ватной ладошки.

- Что же это, барышни? Я еще слишком молода, чтобы умерла в аду! - я трепыхалась листиком березы на ветке осины.

Мой призыв остался без комментариев.

Еня - лодочка лоцман - рванулась к спасительной крыше нашей столовой и спальни (казарма).

За феей пушечным ядром вылетела балерина с собачкой на веревочке.

Я - собачка пудель, а моя рука - веревка.

Волна воздуха ослепила, выбила слёзы.

Рука моя инстинктивно уцепилась за жизнь - за край крыши.

Наш прыжок оказался удачнее, чем прыжки Сантьяго и других дивергентов.

Краем левого глаза и сознания я видела Еню - она почти перекатилась через бортик крыши.

Но почему мы взялись за руки ТАК, а не по-другому?

Самая крепкая и весомая из нас - Олла - держалась за мою левую руку и за правую Ени.

Схватиться за крышу балерина не могла ничем!

У меня мелькнула фраза из романтических фильмов:

"Отпусти меня! Ты должна жить!"

Героиня упрашивает жениха, но он стискивает фарфоровые зубы, напрягает стальные мускулы и втаскивает невесту на край скалы.

Или, наоборот, герой отпускает руку девушки и летит в пропасть.

Пока я рассматривала варианты (от моего желания они не зависели), Еня добровольно - серебряной змейкой - соскользнула с крыши (не желала, продлевать наши воздушно-десантные мучения).

Мы бы не удержали Оллу, а бросать подружку - хуже некуда.

Всё, мы в свободном полете подобны птицам, или кирпичам, летящим с крыши.

Наши вопли смешивались с грохотом поезда сверху, с яркой стеной, за которую мы хватались, обдирали пальцы, но полёт продолжался по прямой.

Очень быстро темнело!

Изумительно я подметила природное явление - опускалась ночь.

Небо отдалялось, а внизу всегда темнее, чем наверху: не мной это придумано.

"Предметы, независимо от их веса, опускаются с одинаковой скоростью", - вспомнила урок физики в школе из далекого Мира, словно сто веков прошло, как я покинула Родину, а всего-то - месяц...

Пушинка и гиря, брошенные с крыши, одновременно упадут вниз, если нет сопротивления воздуха.

В нашем случае сопротивлением воздуха можно пренебречь (тоже фраза из физики эрудитов).

Но почему-то Олла - самая тяжелая - падала быстрее нас с феей.

Я представила (и немножко успокоилась), что приземлюсь на пухлую балерину, она подушками смягчит мой удар.

На меня свалится Еня - Дюймовочка, и её весом и размерами я заранее пренебрегаю, потому что она - материальная точка из учебника физики.

Предательские мысли сняли одну сиксиллиардную часть моих страхов.

И мы грохнулись в ад!

- Сетка! - Еня первая догадалась, наверно, богатый жизненный опыт у неё по падениям из-под купола цирка в сетку.

Сетка вытянула Оллу почти до кирпичного пола, а затем ядром подбросила вверх.

Девочка балерина, вопреки моим расчётам и формулам теории гравитации, оказалась сверху - придавила сковородкой тела меня и Еню.

Сетка, разумеется, порвалась, потому что сетка дивергентов.

Под ней оказалась другая сетка - тоже лопнула жилами штангиста.

После кривляний в воздухе и в нитях, мы оказались на полу и собирали себя по кусочкам.

- Эрудиты рассчитали бы для своих падений идеально прочную и мягкую пуховую сетку! Пух и платина, господа, надежность и комфорт! - из прекрасного далёко доносился голос нашего воскресшего командира Сантьяго. Он не упускал возможности научить нас жить, когда мы умерли. - Отверженный не полетел бы в рваную сетку, у него не получилось бы смертельное падение, потому что ничего у отверженных не выходит.

Если отверженный пытается покончить жизнь самоубийством, то нечаянно убьет всех окружающих, а сам выживет.

Прыгнет с моста - угодит не в реку, а на шею лодочника рыбака, выплывающего в этот роковой момент из-под моста.

Выстрелит себе в висок из револьвера, пуля уйдёт в сторону и вонзится в глаз продавщице фиалок.

Если бы с нами сейчас прыгал отверженный, то зацепился бы за подоконник и влетел в комнату с запасами еды для командного состава.

- Еда! Командир! Если через десять минут я не покушаю, то сделаю из тебя шашлык, и... всё равно покушаю! - Олла выпуталась из сетки, подняла меня за руку, словно карася выпутывала.

- АХА-ХА-ХА-ХА-ХА! Господа! Подарите мне на день рождения волшебный зонтик!

ИХИ-ХИ-ХИ-ХИ! - истерический смех разрывал меня после выхода из ада.

Жива, и, кажется, что кости на месте, а ум - мозги сначала опустились в пятки, затем расплескались по волосам и только потом вошли обратно в череп.

Ум смутился подобно морю Северному!