Диверсант из рода Нетшиных (СИ)

— Недурно, — улыбнулся одними губами Альбрехт. — А еще одна часть?

— Она оставлена мной в лесах вдоль дороги, что ведет в полоцкие земли и по которой ушел с дружиной князь Константин. Перехватят гонцов, если те будут отправлены к русичам коротким путем. Заодно и посмотрят, как себя поведут полочане, думаю, такие сведения нам лишними не будут.

— Хорошо, Конрад. Я утверждаю все тобой содеянное, пусть послужат дела твои на благо и на величие Ордена. Теперь тебе надлежит отправиться к моему хронисту — ты не забыл, где его комнаты? Пусть Генрих запишет твой рассказ, А мы тут побеседуем еще наедине с господином герцогом. Слуги, подайте вина!

Конрад вышел, мечи убрали, вино принесли. Комтур поднял налитый гранатного цвета жидкостью кубок и посмотрел поверх него на мозаичное окно. Потом медленно повернулся к Пелюше:

— Итак, за вашу и нашу победу, герцог! Вас не затруднит ответить мне, что вы собираетесь делать с этой невестой, как ее... Вайвой, кажется, Кесгайлювен?

— Оставлю пока при себе, господин комтур, — до панибратского «господин Альбрехт», как в прошлый раз, точно не хватало еще пяти-шести выпитых кубков. Видя, что Мейсенский пожал плечами недоуменно, добавил скромно. — Надеюсь все же сговориться с Безруким о достойном выкупе.

— Допустим, — комтур цедил вино сквозь зубы, никуда не спеша. — Но у меня есть к тебе, Пелюша, — с «вы» на «ты» перескочил мгновенно, ясно давая понять, кто здесь хозяин. — Есть у меня предложение. Не желаешь ли ты и впредь служить делам Ордена? Но уже официально? — и видя, как напрягся собеседник, сделал успокаивающий жест свободной рукой. — Нет-нет-нет, дорогойDucem, никаких бумаг и свидетелей! Просто принесешь мне личную клятву.

Пелюша, которого при значимых словах комтура едва не пробил пот, облегченно и незаметно, как ему показалось, выдохнул, — мечты сбывались! Что эта личная присяга? Кто узнает о произошедшем между двумя мужчинами — да никто! Сквайбутис положил правую руку на затылок, левой коснулся дубового, как он знал, стола и медленно произнес:

— Да почернею я как уголь, да рассыплюсь я как прах земной! Да отвердею я как камень!

И улыбнулся торжественно Пелюша Мейсенскому после сказанной клятвы...

Глава 8